Из Эстонии с любовью. Записки врача в иммиграции.

Знакомьтесь, перед вами новоиспеченный иммигрант, вернее, иммигрантка из России – Наиля Мазитова, переехала в Эстонию 3-го ноября сего года, 6-го ноября вышла на работу.

Наиля — врач-профпатолог (occupational physician для тех, кому по-русски термин ничего не говорит). Родилась в Казани и долго работала в Казанском медицинском университете, преподавала профессиональные болезни. 4 года тому назад получила предложение о работе в Москве и переехала в столицу, где работала в трех крупных клиниках одновременно, как многие российские врачи, ну и параллельно немного научной работы, как она пишет, гораздо меньше, чем хотелось бы, публикации, конгрессы, судебные экспертизы, всякая оргметодработа и так далее, и так далее.

«То есть в российском сообществе профпатологов меня знают. Не все любят, это точно, потому что характер — не сахар, и говорю обычно то, что думаю, но знать знают, да», — так отзывается Наиля о себе. Теперь узнают и в эстонском, несомненно.

Все произошло благодаря стечению обстоятельств. Почему Эстония?

В какую страну уезжать – такой вопрос не ставился вообще. Я знала, что если уеду, то только сюда. Почему? Потому что знала, что работать врачом, а не уборщицей (и жить, и перевезти сюда родителей) смогу только в постсоветском пространстве, в стране, где есть русскоязычные люди, где принципы организации здравоохранения хотя бы чуть-чуть, остаточно, аналогичны российским. Переучиваться, в силу возраста, мне уже просто некогда.

Ну и вот. С большим отрывом победила Эстония по целому ряду причин. Во-первых, и главное – здесь учится и работает мой сын. Во-вторых – из трех балтийских стран Эстония самая благополучная, и это я знаю не понаслышке, потому что бывала и в Латвии, и в Литве, и с коллегами из этих стран общалась. В-третьих – мне всегда хотелось жить «в провинции у моря». Так, чтобы прямо у моря оказаться, я и не загадывала, конечно, но мечталось.

Как свои мечты реализовать, я не понимала абсолютно. Как теперь кажется, все произошло благодаря стечению обстоятельств.

Позапрошлым летом я, устав смертельно от своих трех официальных работ и множества подработок, на целых три недели с собакой и ноутом уехала в Курессааре. Отоспавшись дней через 5, нагулявшись, успокоившись, поздоровев, загорев и так далее, села и стала смотреть эстонскую нормативную базу в области OHS (occupational health and safety), очень впечатлилась разумностью системы, полазила на сайтах профильных эстонских ведомств и в итоге написала мэйл женщине, которая, как я поняла, курирует в Эстонии систему медицинского наблюдения за работающим населением. Ну, и быстро этот мэйл отправила, чтобы не передумать.

Разрешение на медицинскую практику

Через некоторое время получила любезнейший ответ, в котором меня переадресовали к непосредственному исполнителю, и уже он подробно объяснил весь алгоритм – какие шаги следует предпринять. Всего было несколько, штук пять, наверное, писем. К октябрю, то есть не так уж и быстро, у меня были готовы нотариально заверенные копии нужных документов (диплома, сертификатов, трудовой книжки). Я отвезла их в Таллинн в управление здравоохранения (кстати, именно 6 ноября отвезла, то есть ровно за год до начала работы в Пярну) и меньше чем через месяц получила мэйл о том, что мне дано разрешение на медицинскую практику в качестве врача-профпатолога в Эстонии.

Никаких экзаменов не потребовалось, ну и вообще скорость рассмотрения поразила – ведь официально документы должны были рассматривать до 4 месяцев. Хотя уже позже мне сказали, что это нетипично, и быстрое рассмотрение, и то, что без резидентуры было дано разрешение на работу узкому специалисту. Видимо, у вас хорошее резюме, сказал мне позже, на собеседовании, руководитель терапевтической службы больницы. Ну да, хорошее. Ну да ладно.

Потом до весны я ничего особенно для своего переезда не делала. Как назло, навалилось много работы, я стала страшно востребованной, плюс меня выбрали в качестве координатора от РФ в одном из научных проектов, финансируемых ЕС. Учила эстонский на курсах в Nordic school и думала, а не сошла ли ты, старуха, с ума, чтобы уезжать. Но происходящее вокруг, которое описывать нет смысла, потому что все в курсе, каждый раз убеждало, что ни с какого ума я не сошла и делаю все верно.

В поисках вакансии

А. И еще съездила на научную конференцию в Тарту, опубликовалась в профильном эстонском журнале, поговорила с эстонскими коллегами о переезде (я думала, может быть, смогу преподавать, но этот вариант не пошел – эстонского языка же я практически не знала). Ну и еще — в один прекрасный день выложила свое резюме на самом, кажется, крупном эстонском HR-сайте. И не получила до лета ни одного отклика – сейчас думаю, что это произошло потому, что резюме было на английском.

Расстроилась, сильнее погрузилась в работу, а летом поехала на летнюю школу эстонского языка в Таллиннский университет. Где провела три прекрасные недели, во время которых узнала, как будет по-эстонски врач-профпатолог (не смейтесь! Töötervishoiuarst, между прочим, слово-то из 17 букв) и исправила заголовок своего резюме, заодно удалив из него список научных трудов (а их больше 130) и прочее такое нескромное, что могло, как я думала, мне помешать: не руководить же собралась, а скромно трудиться на рядовой должности.

После этого в один прекрасный солнечный таллиннский день села у окна с ноутом и прошлась по сайтам больниц. И увидела запрос на врача-профпатолога в окружную больницу Пярну. Пярну, море, чайки – в общем, размечталась, да еще сайт больницы посмотрела, и он очень впечатлил. Особенно не раздумывая, отправила письмо. На эстонском, помня о том, какое невнимание было продемонстрировано к англоязычному резюме (ошибки в моем письме исправил фейсбучный друг, этнический эстонец).

Первый визит на собеседование

Мне буквально в тот же день ответила руководитель службы по персоналу (отдела кадров, в общем), в течение месяца мы обсуждали в письмах детали, и в итоге я поехала в Пярну на собеседование. Вернее, было написано буквально «приезжайте дня на 2-3 посмотреть на работу и поработать, чтобы понять, понравится ли вам». На эти два дня меня поселили в небольшой гостинице при больнице, очень чистой и крошечной – 10 или 12 комнат, общая кухонька с утварью и бытовой техникой и т.п.

Меня потрясло то, как встретили иностранного врача в больнице. Руководитель отдела кадров сама спустилась в вестибюль. На мой корявый эстонский ответила на хорошем русском. Коллегами требований особых предъявлено не было. Главным образом интересовало то, а не будет ли мне скучно. Оказывается, к моему приезду готовились, даже нашли мои публикации и прочитали их, что просто потрясло. То есть собственно собеседование прошло хорошо.

А еще я два дня посидела на приеме врача-профпатолога, и это достойно отдельного рассказа, который я, наверное, позже напишу. Пока скажу только, что очень обрадовалась тому, что прилежно читала все годы зарубежные публикации и зарубежную нормативную базу по специальности, ну и училась на зарубежных семинарах и школах. Подходы к работе врача в РФ и ЕС очень разные. Слава богу, хотя бы собственно знания по специальности у меня оказались на сопоставимом уровне. Но, замечу в скобках, я все-таки более-менее известный профпатолог у себя в России. Рядовому врачу, который закончил рядовой российский медицинский вуз и работал на рядовой должности в рядовой российской больнице, было бы сложно. Мягко говоря.

Виза и трудовой контракт

Ну вот. Я спокойно работала в Москве, натаскивала молодых коллег на самостоятельную работу, ничего им пока не говоря, и учила эстонский. Честно говоря, думала, что уехать получится только в 2018 году. Иммиграционная квота 2017 года на въезд в Эстонию была давно израсходована. Но оказалось, что больница запросила для меня индивидуальное разрешение на работу. Которое дали буквально на следующий день после запроса больницы – я это знаю точно, потому что начальник отдела кадров больницы утром написала мне мэйл с просьбой сообщить индекс места жительства, а уже в конце рабочего дня мне пришел мэйл из госструктуры по вопросам иммиграции с прикрепленным разрешением на работу. Визу Д тоже оформили очень быстро, и я поехала Пярну во второй раз для подписания контракта, который оказался удивительным, по сравнению с российскими моими контрактами.

В нем была оговорена минимальная зарплата за час плюс было сказано, что за каждого дополнительного сверхпланового пациента, я буду получать дополнительную фиксированную оплату: ну, коллегам-врачам понятно, а для неколлег объясню. В России-то в трудовом договоре всегда пишут голый оклад, вот у меня он был на ставку руководителя центра профпатологии, доктора мед.наук, врача высшей категории, примерно 18 тыс рэ, а остальные суммы в распечатке расчетного отдела всегда были так называемые «стимулирующие выплаты», то есть никаких гарантий – изменится ситуация, изменится отношение руководства, и все, прощай, хорошая зарплата, и здравствуй, голый оклад.

Ну и кроме этого, я подписала бумаги о том, что больница будет оплачивать мне курсы по эстонскому языку и будет арендовать мне квартиру на первые полгода.

Я вернулась завершать свои дела на работе, уволилась последовательно со всех работ, вылечила на всякий случай себе зубы, научила родителей пользоваться Скайпом и Вотсаппом, потом покидала в машину вещи (позже оказалось, что одежду выбрала неправильно абсолютно) и поехала в Пярну.

Здесь тихо, очень тихо

Прошла неделя моей жизни в Пярну и вот вам, друзья, первые фото. Снятые, если честно, только сегодня, то есть в выходной день. Потому что в будние дни днем я прилежно сидела на приеме, стараясь казаться не совсем уж безъязыкой, и даже между делом три интересных клинических случая встретила: профессиональные аллергический ринит, синдром ротаторной манжеты и компрессионную нейропатию локтевого нерва. Вот. А все вечера были полностью заняты занятиями эстонским языком, которые оплачивает больница Пярну хайгла.

Господибожемой, когда же я его выучу, уж и не знаю. Так что свободное время получается только по субботам-воскресеньям, но это и хорошо для трудоголиков. Кстати, трудоголизм постепенно начал излечиваться (потом напишу, как).

Ну и что же? Вот вам центр Пярну, то есть пока вот вам разные двери в ночной клуб, и в газетный киоск, и в магазинчик не помню какой и фасад самого-самого, вроде бы, старого здания — бывшей богадельни и госпиталя, а потом там ресторан был, и пока здание пустует.

Тихо, очень тихо — зима же, туристов практически нет. Спокойно и хорошо так. До ближайшего магазина пешком две минуты, а если решишь пойти в большой гипермаркет через речку, то и до него 900 метров. 900, Карл! А не час по пробкам. Сегодня решила поехать в вообще далекий-далекий Максимаркет — за городской чертой, на кольцевой дороге. Ехала минут 7 проехала чуть больше 3 км.

Первый шок

На самом-то деле хочется о работе поговорить, и скажу тогда уж. До переезда сюда работала я во вновь отстроенном большом медицинском центре. Ну, на самом-то деле даже в НИИ. Восемь этажей, два больших крыла, здание торжественно открыто в 2014 году и заселено врачами и прочим медперсоналом, уставлено вновь купленным оборудованием, и работать там мне было хорошо.

Ну то есть всякое бывало, маразмы нашей системы всем врачам и неврачам известны, но в целом – ОК, отличный был у нас коллектив, комфорт, чистота, новизна, порядок, питание пациентам в ланч-боксах, одно- и двухместные палаты и тэ дэ. И когда ехала на собеседование в Эстонию, то очень ровно дышала: ну, больница, ну окружная (типа областная), нас удивить сложно, мы сами с усами.

Первый шок был сразу, как только навигатор меня по адресу привез. Епрст, а забора-то вокруг больницы нет! Прямо посреди газона и деревьев здание – четыре, товарисчи, крыла по 8 этажей плюс сбоку пристроены поликлиника и большой реабилитационный центр. На 42 тысячи населения между прочим, добавлю для пущего потрясения.

Второе потрясение тоже долго себя ждать не заставило: ключ от комнаты в гостевом доме, где я жила, пока два дня знакомилась с больницей, должен был быть у охранника. То есть он у охранника и был. Но я жеж охранника долго найти не могла! Ладно, нет забора, шлагбаума и КПП, но и внутри нет турникета, извините, нет бюро пропусков, и даже ресепшна никакого с торчащей головой – нету!

Я походила по вестибюлю минут с несколько, а он большой, сложной формы, с левого бока — кафе, с правого — газетный киоск, цветочный киоск, магазинчик, гардероб в глубине. И в самом незаметном месте вестибюля нашла комнатку с надписью, а там один человек и много-много мониторов. Охрана…

Так бывает у нас?

Дальше тоже было много всего разного и хорошего, но не буду злоупотреблять и скажу только об одном: об отношении к людям. Вот чтобы к гастарбайтеру (а я он и есть) руководитель службы персонала спустилась лично и встретила в том же самом вестибюле – так бывает у нас? Чтобы у врача был 3-комнатный кабинет, это бывает, ладно. Но вот чтобы были еще и медсестра и секретарь…

И ты не бегаешь с бумажками, не собираешь подписи, не решаешь никаких левых задач, ты на работе занят только непосредственно шевелением мозгами. Ты даже давление не измеряешь пациенту – все это, включая заполнение вопросников, уже сделано, к тебе подводят готового пациента и кладут на угол стола стопку готовых бумаг, а в компьютере в эту же секунду появился собранный профессиональный анамнез и выполненные тесты (да, программа электронного документооборота очень хороша, про нее можно долго восторги изливать, как-нибудь напишу еще).

Все вопросы, которые у тебя возникают, решаются сразу же. В тот же день. Хотя ты и не просишь, и не говоришь, потому что ты же всю жизнь свою прожил где? Там, где просить бесполезно. И ты думаешь вообще, что это нормально, например, амбулаторный эпикриз направить на печать на принтер ассистента, зачем тебе еще один принтер-то. Но приходит в конце рабочего дня секретарь главного врача, видит, что у тебя на столе нет принтера – и назавтра он есть. Господибожемой. Я на обоих своих последних российских работах ГОД ждала, когда мне комп купят, и год сидела со своим личным нетбуком размером практически с кошелек. Хотя работала не на рядовой должности.

«А какое отношение там к россиянам?»

И главное – это даже не принтер, ну его, и не бумажки заполненные. Отношение. Про которое очень любят спрашивать наши, сделав тревожные лица и круглые глаза: «А какое отношение там к россиянам?» Да какое.

Там, то есть тут, не делят людей на россиян и нероссиян. Все очень просто: априори предполагают, что человек человеку друг, что человек будет делать свое дело хорошо, и так далее, все просто.

В мэрии, куда я регистрироваться пришла, у меня адрес проживания записали со слов: паспорт не попросили показать и документ на аренду квартиры. Хотя я пыталась это сделать, не скрою — сказали, не надо.

На этой невероятной для нас, дорогих россиян, детали, я остановлюсь.