Как на самом деле была приручена собака

Дерзкий эксперимент длиной в 60 лет, проведенный в Сибири российскими учеными, раскрыл секреты и тайны того, как дикие волки превратились в послушных и обожаемых собак. Журнал Nautilus публикует отрывок из книги Ли Алана Дугаткина и Людмилы Трут «Как приручить лису».

Предположим, вы захотели заново изобрести собаку. Какими главными особенностями она будет обладать? Лояльность и сообразительность, конечно же. Как плюс — миловидность и умные глаза, уютная шерстка, а еще этот закрученный хвост, виляющий туда-сюда от радости и предвкушения встречи с вами. Но не стоит тратить на это свои силы, тем более, что за вас это уже сделали Людмила Трут и Дмитрий Беляев. Они сделали идеальную собаку.

За исключением того, что это не собака, а лиса. Домашняя лиса. Они создали ее быстро, удивительно быстро — на получение нового биологического существа у них ушло меньше 60 лет, мгновение ока по сравнению с тем, сколько времени ушло у волка на превращение в собаку. Она была создана в невыносимых холодах под -40 в Сибири, где Людмила, а до неё Дмитрий, ведут один из самых длинных и самых невероятных экспериментов по эволюции.

Давайте вернемся назад, в 1974 год. Одним ясным весенним утром Людмила вместе с маленькой лисичкой по кличке Пушинка въехала в домик на краю экспериментальной зверофермы в Новосибирске. Пушинка была красивой лисой с пронзительными черными глазами, черной шерстью, тронутой серебром, с белой полоской, бегущей вдоль левой щеки. Ей недавно исполнился год и за спокойное поведение и собачью привязанность она заслужила любовь всей зверофермы. Людмила и ее коллега и наставник Дмитрий Беляев решили, что пора посмотреть, способна ли Пушинка стать по-настоящему домашним животным. Сможет ли эта лисичка жить с людьми в одном доме?

Людмила Трут с одной из своих подопечных / Vasily Kovaly

Дмитрий Беляев был прозорливым генетиком, работающим в важной меховой индустрии. В то время, когда Дмитрий только начинал свою карьеру, генетика была строго запрещена, поэтому свои научные изыскания он проводил под прикрытием работы на звероферме. За 22 года до рождения Пушинки он запустил невиданный ранее эксперимент по изучению поведения животных: он начал разводить прирученных лисиц. Он хотел сымитировать процесс одомашнивания волка в собаку, только на этот раз с чернобурой лисой, близкой генетической родственницей волка. Если ему удастся превратить лису в животное, подобное собаке, он смог бы решить давнюю загадку доместикации. Возможно, он даже смог бы сделать важные наблюдения о эволюции человека, ведь, в конце концов, мы всего лишь одомашненные обезьяны.

Ископаемые останки дают нам информацию о том, где и когда произошло одомашнивание животных, дают приблизительное понимание стадий, через которые прошли домашние животные. Но они не объясняют того, как началось одомашнивание. Как смогли неудержимые дикие животные, яростно сопротивляющиеся контакту с человеком, стать достаточно покорными для того, чтобы наши предки смогли их разводить? Как сами наши устрашающие дикие предки стали становиться человечнее? Эксперимент в реальном времени по искоренению «дикости» путем скрещивания самых прирученных особей мог дать ответы на все эти вопросы.

План Беляева был дерзок. Считалось, что доместикация видов проходила постепенно на протяжении тысяч лет. Как он мог ожидать значительных результатов, даже если бы его эксперимент занял десятилетия? И все же, несмотря ни на что, была лиса Пушинка, настолько похожая на собаку, что отзывалась, когда ее звали по имени и могла бегать по ферме без поводка. Она следовала за рабочими на протяжении дня, любила ходить на прогулки вместе с Людмилой по тихой сельской дороге на окраинах Новосибирска. И Пушинка была одной из сотен выведенных ими ручных лисиц.

Въехав вместе с Пушинкой в дом, Людмила перевела лисий эксперимент на невиданный доселе уровень. Их 15-летняя селекция ручных лис наконец дала свои плоды. Теперь они с Беляевым хотели посмотреть, получится ли у них в результате совместного проживания получить ту же особую связь, которая возникает между собакой и человеком. Многие домашние животные не развивают тесных отношений с человеком, а между хозяином и его собаками возникает самая глубокая привязанность и лояльность. В чем же разница? Развивалась ли эта связь в течение долгого времени? Могла ли эта дружба с человеком возникнуть также быстро, как перемена, которую Людмила и Дмитрий уже наблюдали на примере своих питомцев? Станет ли совместная жизнь с человеком естественна для лисицы, выведенной из прирученных особей?

Когда Беляев начал лисий эксперимент, о процессе доместикации не было известно почти ничего. Почему так мало видов из миллионов, живущих на планете, стали домашними? Большинство из них — млекопитающие, но еще есть несколько видов рыб и птиц, несколько насекомых, включая тутового шелкопряда и пчелу. Почему у одомашненных животных так много однотипных изменений? Еще Дарвин заметил, что большинство из них имеют пятна разной расцветки на шкуре. Многие также сохраняли физические характеристики юной особи во взрослом виде — висячие уши, хвост крючком,  «детские» мордашки (признаки неотении) — то есть всё то, что делает детенышей очаровательными. Почему селекционеры выбирали эти признаки? Какой толк фермеру от черно-белых пятен на коровьей шкуре? Зачем ему завитушка на свином хвостике?

Маленькие ручные лисята / Irena Pivovarova

Еще одна особенность домашних животных касается их возможностей спаривания. Все дикие животные спариваются один раз, в определенное время года. Иногда этот период длится всего несколько дней, у некоторых видов — недели или месяцы. Волки, к примеру, спариваются с января по март. Лисы — с января по конец февраля. Это время года соответствует оптимальным условиям для выживания, помет рождается когда температура, количество света и наличие еды дают самые благоприятные шансы для выживания в этом мире. У большинства же домашних животных спаривание может происходить много раз, в любое время года. Почему одомашнивание привело к таким глубоким различиям в репродуктивной биологии?

Одна из давних теорий доместикации гласит, что люди брали к себе щенят волков, выбирая самых милых, с самыми щенячьими мордашками и лапками. Но что если на контакт пошли волки, а не люди? Не боясь людей, волки могли начать приближаться к стоянкам, чтобы питаться остатками еды. Может, принимая во внимание их ночной образ жизни, они проникали ночью, когда наши предки спали. Возможно, они научились следовать за группами охотников, чтобы поживиться добычей. Легко понять, почему волки, относительно спокойно воспринимавшие присутствие людей — полуручные от природы — могли пойти на такие шаги. Люди — более надежный источник пищи, чем природа. Но почему ранние людские общества приняли волков в свой внутренний круг? Волки, на своем пути становления собаками, могли помогать в охоте и выполнять функцию стражей, оповещая о приближающейся опасности. Но до того, как они научились выполнять эти функции, был еще более ранний период. Если процесс одомашнивания чернобурой лисы действительно близок к тому, что происходило с волками, возможно, у волков также возникало это милое, дружелюбное поведение. И, может, именно это сделало их привлекательными в глазах наших предков.

Но что стало причиной появления этих изменений в поведении волков? Людмила активно выбирала для спаривания самых прирученных лис. Возможно ли, что то же самое делали люди в отношении волков? Может быть, им не приходилось делать это. Естественный отбор поощрял тех волков, что получили доступ к надежному, людскому источнику пищи. Более дружелюбные волки оказывались ближе к другим дружелюбным волкам, которые также приблизились к человеку, и они могли начать выбирать себе таких же полуприрученных партнеров. Так был создан отбор, который применялся в эксперименте с лисами. И, как наблюдали Людмила и Дмитрий, отбор, поощряющий прирученность, мог быть достаточен для появления изменений в поведении самых ручных лис. Тогда процесс, конечно, был более длителен, чем в искусственной селекции Людмилы, но руководили им те же самые принципы.

Однажды, в мае 1967 года, изучив данные, собранные Людмилой после семи поколений лис, Дмитрий позвонил ей на работу. Он заметно волновался и сказал, что не спал всю ночь оттого, что его мозг не находил покоя. У него появилась идея о том, что вызывает изменения в лисах, и попросил ее собрать несколько коллег в его кабинете. После того, как все пришли, Беляев сказал: «Друзья, думаю, что я понял, что мы наблюдаем в эксперименте по одомашниванию».

Беляев понял, что большинство изменений, которые они наблюдали у лис, включали в себя изменения в сроках. Так, множество изменений у ручных лис включали в себя более длительное сохранение ювенильных черт, чем у диких лис. Например, скулёж — поведение, свойственное щенкам, в природе прекращается по мере взросления лисы. А также спокойствие — новорожденные лисята удивительно спокойны, но с возрастом лисы обычно становятся весьма беспокойными. Сдвиг в сроках также наблюдался и в репродуктивной системе самок. Их готовность к случке возникала раньше и длилась значительно дольше.

В регуляции сроков физического развития и репродуктивной системы участвуют гормоны. Также они регулируют уровень стресса и спокойствия. Дмитрий понял, что у прирученных лис происходят изменения в производстве гормонов и этот процесс, должно быть, стоит во главе феномена одомашнивания. Если это так, то становится ясно, почему домашние животные выглядят более «юными», чем их дикие родичи, а также почему они могут размножаться вне установленных сроков, и почему они такие спокойные.

Ручная лисица спокойно лежит на плече человека / Irena Pivovarova

Открытие гормонов на заре 20 века потрясло основы биологии. Тогда только начало складываться понимание функционирования нервной системы, а мозг и нервная система считались тем, что регулирует поведение животных. А затем, внезапно, оказалось, что наши тела также контролируются некими химическими посылами, передающимися не по нервным окончаниям, а по кровотоку. Первым обнаруженным гормоном стал секретин, принимающий участие в пищеварении. Затем был открыт адреналин, он же эпинефрин, вырабатываемый надпочечниками. И так постепенно ученые обнаруживали один гормон за другим. В 1914 году был открыт тироксин, в 20-х и 30-х стали известны тестостерон, эстроген, прогестерон и их влияние на репродуктивную систему. С течением времени исследования доказали, что изменение уровня этих гормонов может резко менять нормальные репродуктивные циклы, что привело к изобретению противозачаточных средств, поступивших на рынок в 1957 году.

В середине 40-х годов наряду с адреналином в надпочечниках обнаружили еще два гормона, кортизон и кортизол, всех их прозвали «гормонами стресса», поскольку они регулируют уровень стресса. При возникновении угрозы в организме подскакивали уровни адреналина и кортизола, вызывая ответную реакцию «бей или беги». В 1958 году было объявлено об открытии еще одного гормона, мелатонина. Помимо пигментации кожи он был задействован в регуляции сна и сроков размножения.

Исследования показали, что гормоны редко оказывают на организм одиночный эффект. Большинство гормонов оказывают влияние сразу на несколько разных морфологических и поведенческих характеристик. Например, тестостерон в ответе не только за семенники, но и за агрессивное поведение, развитие мышц, костной массы, волосяного покрова и других характеристик.

Дмитрий изучал научную литературу по гормонам и знал, что производство гормонов регулируется генами. Он предположил, что гены или комбинация генов, регулирующие производство гормонов, могут быть ответственны за все изменения, произошедшие у прирученных лис. Селекция по степени прирученности запустила изменения в генах. Естественный отбор выработал определенную гормональную формулу поведения лис в диких условиях, а селекция, проводимая им с Людмилой, дестабилизировала эту устоявшуюся формулу.

Дмитрий размышлял отчего это произошло. Стабилизация поведения и психологии животного соответствовала условиям окружающей среды. Сезон размножения животных был выбран так, чтобы совпасть с наиболее благоприятным для выживания потомства временем года. Цвет шерсти был оптимизирован настолько, чтобы скрывать их. Производство гормона стресса было настроено так, чтобы провоцировать их на атаку или бегство от опасностей. Но что если животные были резко перемещены в совершенно другую среду с другими условиями для выживания? Именно это произошло с лисами — теперь их окружающая среда говорила, что оптимальнее всего быть ручным. И так как психология и поведение, сложившиеся в результате естественного отбора, были более не актуальны, требовалось внести в них некоторые поправки. Дмитрий решил, что в таких условиях гены животных должны были претерпеть серьезные изменения, целые серии изменений. Естественно, что ключевыми изменениями станут те, что касаются регуляции, сроков и уровня производства гормонов. Позже он добавил к этому изменения в нервной системе. Он назвал этот процесс «дестабилизирующей селекцией».

B изучении животных того времени один из самых важных споров касался врожденного поведения и наученного. Особенно яростные споры разгорелись вокруг работы приматолога Джейн Гудолл, изучавшей шимпанзе в Национальном парке Гомбе-Стрим в Танзании. Отчеты Гудолл о социальной жизни шимпанзе и человекоподобном поведении давно завоевали внимание публики. В своей книге «В тени человека» она дала захватывающие описания теснопереплетенных между собой обезьяньих общин: «Я увидела как одна новоприбывшая самка поспешила к крупному самцу и подала ему руку. Почти что царственным жестом он протянул ей руку в ответ, взял ее ладонь в свою, притянул к себе и поцеловал. Я видела, как двое самцов приветствуют друг друга объятиями». Молодые шимпанзе наслаждались своими «дикими играми на вершинах деревьев, гоняясь друг за другом или прыгая вновь и вновь, один за другим с ветки на ветку».

Гудолл утверждала, что отдельные шимпанзе в группах обладают отличной индивидуальностью, а сильные социальные связи существуют не только между кровными родственниками, но и в более широких группах. Шимпанзе демонстрируют настоящую заботу по отношению к членам своей группы. Они делятся едой и, при необходимости, приходят друг к другу на помощь. По мере продолжения наблюдений в середине 70-х, ученая к своему ужасу также стала свидетельницей актов жестокого насилия, наблюдая за тем, как доминирующие самки убивали потомство других самок группы, а также групповые убийства, совершаемые самцами. Иногда они даже поедали останки убитого. Они убивали со стратегическими замыслами, что ранее считалось доступным исключительно человеку. Но это оказалось не так и Гудолл была разочарована: «Когда я впервые прибыла в Гомбе, я считала, что шимпанзе милее, чем мы. Но время показало, что это не так. Они могут быть так же ужасны, как люди».

Такое человекоподобное поведение натолкнуло Гудолл и многих других ученых на мысль, что шимпанзе обладают мыслительными способностями более высокого порядка, а также более человеческими эмоциями, чем ранее считалось. Такие выводы приводили к новым размышлениям о природе ума животных, о том, какими сложными могут быть их мыслительные процессы и обучение, а также о том, что мы, люди, во многом до сих пор похожи на своих предков-приматов. Некоторые этологи считали, что Гудолл зашла слишком далеко в своих выводах об умственных способностях шимпанзе, проецируя человеческие качества на тех, кто ими не обладает.

На лисоводческой ферме Людмила и Дмитрий изучали то, как врожденные характеристики и обучение могут повлиять на их прирученных лис. Ученые все время пытались применять в своих исследованиях новейшие достижения науки. Во время жизни Людмилы в одном доме с Пушинкой, они с Дмитрием решили проверить насколько генетически обусловленным было поведение ручных лис.

Несмотря на то, что они пытались содержать всех лис в одинаковых условиях, в эксперимент могли закрасться невидимые глазу различия. Например, что если более ручные матери обращались со своими щенками другим образом, чем дикие и агрессивные матери? Может быть от матери щенки учились быть более ручными или агрессивными по отношению к человеку?

Лисы играют с любой игрушкой, которая им попадется / Anna Kukekova

Был лишь один способ подтвердить, что поведенческие различия между ручными и агрессивными лисами были обусловлены генетически. Дмитрий и Людмила проводили то, что называется «перекрестным воспитанием». Они извлекали эмбрионы из ручных самок и пересаживали их к агрессивным. А затем позволяли диким лисам рожать и воспитывать этих щенков. Если щенки оказывались ручными, несмотря на воспитание дикими матерями, то Людмила и Дмитрий могли сказать, что прирученность была генетически обусловленным поведением, а не наученным. Для полноты картины то же самое было проделано наоборот, чтобы посмотреть, какими вырастут агрессивные щенки у ручных матерей.

На практике проделать это было очень сложно, никто ранее никогда не занимался пересадкой лисьих эмбрионов. Но Людмила решила, что научится сама проводить эту деликатную процедуру.

Она пересадит крошечные 8-дневные эмбрионы из матки агрессивной самки в матку прирученной лисы, и наоборот. Когда спустя 7 недель родятся щенки, она будет пристально наблюдать за их поведением. Но как она узнает, какой из щенков в многочисленном помете будет пересаженным? Без этой информации эксперимент был бы бесполезен. Затем она поняла, что у лис есть свой цвет шерсти. Цвет — это генетическая черта, так что если она тщательно отберет самцов и самок таким образом, чтобы знать цвет их щенков, а щенки другой матери будут другого цвета, то тогда можно будет с легкостью сказать, кто из них кто.

Каждый в институте с нетерпением ждал результатов. И их ожидание было вознаграждено. Работники, ухаживавшие за лисами, первыми обнаружили, что роды состоялись и сразу передали сообщение в институт. «Это было похоже на чудо, — вспоминает Людмила. — Вокруг клетки собрались все работники, у них было вино, чтобы отпраздновать».

Людмила начала вести дневник наблюдений за поведением щенков. Однажды Людмила смотрела за тем, как дикая самка вывела своих щенков на прогулку.

«Это было поразительно, — вспоминает Людмила. — Приемные щенки едва стояли на ногах, но, лишь завидев человека, уже бросались к дверям клетки, виляя хвостом».

Поражена была не только Людмила, но и лисица-мать. «Агрессивные матери наказывали этих щенков за неподобающее поведение. Они ворчали на них, хватали за шкирку и кидали обратно в лежбище». Генетически родные щенки не выказывали никакого любопытства по поводу людей, они, как и их матери, недолюбливали людей. «Агрессивные щенки ворчали и сразу бежали назад». Такое поведение наблюдалось вновь и вновь, так что сомнений не оставалось — прирученность и агрессивность по отношению к людям были обусловлены генетически.

Эксперимент с «перекрестным воспитанием» в сочетании с быстрым развитием тесных взаимоотношений между Людмилой и Пушинкой был похож на ускоренную эволюцию отношений между человеком и собакой. Было невероятно то, что искусственная селекция по степени прирученности смогла так изменить поведение животного — от естественной тяги к одиночеству к сильной привязанности. Как быстро произошла такая перемена в случае с волком — неизвестно, но генетические и археологические свидетельства предполагают, что глубокая связь между нами и прото-собакой возникла, как минимум, тысячи лет назад, может быть, десятки тысяч лет назад. Наши взаимоотношения длились так долго, что некоторые эксперты утверждают, что наши виды эволюционировали вместе, мы тоже генетически адаптировались друг к другу, жизнь с собаками отпечаталась в нашей ДНК.

Важным доказательством тому, насколько давно развилась связь между собакой и человеком, стало множество древних захоронений собак, обнаруженных по всему миру. Наши доисторические предки хоронили своих собак в могилах так же, как они хоронили своих любимых и близких, а иногда в одной могиле с хозяином, еще примерно около 14-15 тысяч лет назад.

Возможно, самая красноречивая археологическая находка — это окаменелые отпечатки следов в пещере Шове во Франции, где были найдены наскальные рисунки львов, пантер и медведей 26-тысячелетней давности. Рядом со следами 10-летнего мальчика отпечатались следы большого собакоподобного животного, более похожего на собаку, чем на волка. А еще более древняя находка черепа собаки была найдена в бельгийской пещере, ему приблизительно 31 700 лет.

За все тысячи лет нашей дружбы, когда человек проходил путь от охотника-собирателя к фермеру, от фермера к горожанину, а собаки сопровождали нас, наши геномы адаптировались друг к другу и окружающей среде. К примеру, генетическая адаптация в человеческом геноме, позволившая нашим предкам начать питаться крахмалистой пищей вроде пшеницы, риса и ячменя, прослеживается также и в собачьем геноме. Волки, приспособленные к мясному рациону, не имеют этого сложного генетического механизма, чтобы питаться зернами.

То, что мы приспособились к совместному существованию, подтверждается и множеством положительных эффектов, которые мы оказываем друг на друга. Множество научных работ доказывает, что жизнь с собакой оказывает на нас положительные физические и психологические эффекты, начиная с понижения кровяного давления и вероятности сердечных болезней и заканчивая улучшением коммуникабельности и способностью противостоять депрессии. Изучения окситоцина подтверждают то, что и так знает каждый собаковод — мы и наши собаки поистине наслаждаемся обществом друг друга.

Скромная лисичка / Irena Pivovarova

Более четырех десятилетий ученые знают о том, что окситоцин — основа формирования тесных отношений между матерью и ребенком (не только у человека, но и у животных). Когда мать и новорожденное дитя смотрят друг на друга, у обоих резко повышается уровень окситоцина. От этого они хотят чаще видеть друг друга, что снова повышает уровень окситоцина. Когда мы ласкаем нашу собаку, окситоцин растет у нас обоих. Исследования показали, что чем больше мы ласкаем собаку, тем больше вырабатывается окситоцина, что ведет к еще большей любви друг к другу, бесконечному химическому празднику любви. Ничего подобного, конечно, не произойдет, если заменить собаку на волка.

Этот биологический эффект, который люди и собаки оказывают друг на друга, был вызван изменениями в генах, контролирующих производство гормонов. Это подтверждает теорию Дмитрия Беляева о том, что селекция по прирученности запустила серию изменений в выработке гормонов, регулирующих жизненные функции лис. Дмитрий подчеркнул изменения в выработке гормонов еще тогда, когда о нейрохимических соединениях вроде окситоцина было недостаточно известно. Открытия 70-х годов раскрыли важную роль, которую гормоны играют в регулировании поведения животного, а Дмитрий понял, что они могут также быть причиной изменений, произошедших в результате селекции, и того, почему между Людмилой и Пушинкой возникла сильная связь.

Что происходит в уме у животных? Мы не знаем. Дарвин предположил, что когнитивные и эмоциональные способности животных находятся в той же плоскости, что и человеческие. Но выводы Джейн Гудолл о шимпанзе вызвали такую бурю споров, что доказать что-либо стало очень нелегко. Тем не менее, наблюдения Гудолл и других бихевиористов спровоцировали рост интереса к поиску новых путей к раскрытию тайны животного ума.

Ученый Брайан Хэр, проводивший изучение собак и приматов, сделал несколько важных находок о социальных когнитивных способностях животных. Исследования показали, что в одном классическом тесте на социальный интеллект, известном как тест по выбору объекта, собаки продемонстрировали лучший результат, чем шимпанзе. Если положить на стол два непрозрачных контейнера, а затем, незаметно от шимпанзе, положить в один из них еду, то шимпанзе не догадается, где находится еда. Можно указывать на контейнер, глядеть на него, притрагиваться к нему или даже положить на него какой-либо маркер, например, деревянный кубик, но шимпанзе все равно не догадается: она выберет любой из контейнеров. Собаки же, в этом тесте, просто гении по сравнению с шимпанзе, они способны понимать намеки, к которым шимпанзе глухи и слепы.

Хэр спросил себя: почему собакам так хорошо удается проходить этот тест? Может быть оттого, что собаки провели всю свою жизнь вместе с людьми и научились разбираться в таких вещах. Или может быть, это свойственно всем псовым: собакам, волкам, лисам? Единственный способ узнать это — провести эксперимент, так что Хэр протестировал не только собак, но и волков. Собаки как всегда преуспели, в то время как волки не знали, что делать. С заданием также успешно справились щенки всех возрастов, а также собаки, редко общающиеся с людьми. Хэр понял, что количество времени, проведенное собакой с человеком, не имеет значения в этом тесте.

Почему же у собак есть эта врожденная способность решать сложные социальные задачи на распознавание, а у шимпанзе ее нет? Ответ, предположил он, заключается в том, что собаки были одомашнены. Во время процесса доместикации собаки, которые были достаточно умны, чтобы распознавать социальные сигналы от человека, получали от него больше еды в награду, поскольку делали то, чего от них хотели.

Однако, наставник Брайана, приматолог Ричард Рэнгем думал иначе. Да, сказал он Хэру, обретение этого навыка отчасти связано с одомашниванием, но является ли это единственной причиной? Была ли удивительная способность собак распознавать социальные сигналы поддержана селекцией? Рэнгем полагал, что нет. Он выдвинул другую гипотезу: может быть эта способность стала случайным, побочным продуктом одомашнивания? Ее не выбирали для селекции, она просто появилась наряду с другими чертами. Хэр решил посостязаться с наставником и провести эксперимент, так что они заключили маленькое пари, кто же из них окажется прав.

Единственным местом, где Хэр мог устроить свой эксперимент, была звероферма в Новосибирске. Только там проходил процесс одомашнивания, а ученые знали по какому типу шел селекционный отбор. Если Брайан прав, то и домашние лисы и контрольные лисы должны одинаково плохо справиться с тестом, поскольку русские ученые никогда не отбирали лис, основываясь на их социальном интеллекте. Если Ричард был прав и социальный интеллект действительно был побочным продуктом одомашнивания, то ручные лисы должны продемонстрировать такой же уровень, как и собаки, а контрольные лисы не смогут. Когда через своих коллег он вышел на Людмилу, она ответила, что согласна провести такой тест, и Хэр вылетел в Новосибирск.

Он протестировал 75 лисят, каждого по много раз. И результаты были яснее некуда: ручные щенки были также умны как и собаки, и превосходили своих диких собратьев. Они находили спрятанную еду по указке и по взгляду, а также дотрагивались до той же игрушки, что потрогали Брайан или его ассистент.

Результаты полностью совпадали с предположением Рэнгема. Дикие лисы не могли распознать социальные сигналы, с которыми ручные лисы справлялись с легкостью, иногда даже лучше, чем собаки. Социальный интеллект каким-то образом возникал в процессе доместикации.

«Ричард был прав, а я — нет, — признает Хэр. — И это совершенно потрясло меня». Внезапно он посмотрел на эволюцию интеллекта и процесса одомашнивания другими глазами. Раньше он думал, что люди намеренно разводили собак поумнее, что привело к росту их социального интеллекта. Но если эта способность могла возникнуть благодаря селекции по степени прирученности, то тогда одомашнивание волка могло начаться без участия социального интеллекта. Теперь Хэр был уверен, что селекция по прирученности могла в конце концов привести к одомашниванию волка, поскольку те, что были чуточку ручнее и начинали собираться в стаи вокруг групп людей, получали больше шансов на выживание благодаря доступу к пище. Таким образом, волки могли сами запустить процесс доместикации, как предположил Дмитрий Беляев, то же могло произойти и с человеком.

Людмила знала, что Дмитрию понравятся результаты тестов Хэра, ведь они полностью совпадали с  его теорией «дестабилизирующей селекции». Если вызвать изменения в геноме лис путем помещения их новую среду, где главной ценностью является спокойствие по отношению к человеку, то заодно получатся и висячие ушки, виляющие хвосты и лучшие социальные способности.