Какая весна – такое и обострение

В конце прошлой недели на Эстонской электростанции Нарвский энергопрофсоюз провел тайное голосование, в ходе которого 62 процента энергетиков высказалось за проведение забастовки. В понедельник профсоюз уведомил госпримирителя и работодателя о выходе из процедуры примирения.

Владимир Алексеев. фото: Евгений Капов

Говорят, что по весне обычно начинается обострение. У людей, у общественных организаций. В частности, год с небольшим назад профсоюзы Эстонии провели в Нарве митинг, где протестовали по поводу изменений в трудовом законодательстве, ущемляющих права трудящихся.

Нынче весна только на календаре, фактически же – зима не собирается сдавать своих позиций. В отличие от профсоюзов энергетиков, которые раскололись, как спелый грецкий орех.

Если Независимый профсоюз шахтеров и энергетиков согласился с предложением госпримирителя о повышении зарплаты работникам Балтийской станции на 9 процентов, то Нарвский энергопрофсоюз, объединяющий работников Эстонской электростанции, продолжает упорно стоять на своем, руководствуясь решением своей профсоюзной конференции о повышении зарплаты не менее, чем на 15 процентов.

После того, как руководитель Независимого профсоюза Владислав Понятовский подписал коллективный договор, согласившись на предложенные госпримирителем 9 процентов, его коллега – лидер Нарвского энергопрофсоюза Владимир Алексеев заявил, что 9 процентов – это ни что иное, как сущий обман. Попробуем разобраться.

- Владимир, попытайтесь доступно объяснить, почему вы считаете, что предложение госприирителя о 9-процентном повышении зарплаты  - это обман?

- Наши партнеры договорились, что годовая зарплата в этом году вырастет и годовая премия будет 100 процентов. Оплата сверхурочных будет в полуторном размере. За неожиданный вызов на работу будут доплачивать 5 процентов от оклада. Разберемся. 5 процентов за неожиданный вызов у нас существует уже в течение двадцати лет. Если говорить об оплате сверхурочных, закон предусматривает добавку к часовому тарифу 50 процентов. У нас по коллективному договору существует надбавка 80 процентов. Если говорить о годовой премии, это тоже не новизна. В этом году годовая премия у нас выплачивалась в размере 112 процентов от должностного оклада. Это если работник трудился добросовестно и участок сработал хорошо. Теперь же, по новому договору, предложено не 112, а 100 процентов. Считаем все, и получаем рост заработной платы лишь на 6 процентов ежемесячно. Идет игра цифрами. Мы с этим согласиться не можем, особенно, если учесть, что на Эстонской электростанции введено много качественно нового оборудования, которое легло дополнительно большим грузом на работников. Например, система сероочистки. А доплаты, которые идут за это, мизерные.

- Из чего вы исходили, когда поставили ультиматум – повысить заплату не менее, чем на 15 процентов?

-  Конференция посчитала, что если потребительские цены выросли на 8,9 процента, то это не так. Индексация идет постфактум. Мы считаем,это повышение равно сейчас 10 процентам. А 5 процентов – это увеличение за счет возросшей нагрузки на работников, увеличения интенсивности труда.

- И как вы теперь строите свои отношения с госпримирителем?

- Интересно, что госпримиритель сделал предложение несколько худшее, чем работодатель. До компромиссного предложения госпримирителя работодатель предложил рост должностных окладов на 8,2 процента, а годовую премию оставить 112 процентов, сверхурочные – с коэффициентом 1,5, а все остальное в договоре остается как есть. Госпримиритель же  предложил рост окладов на 8,9 процента, а годовую – 100 процентов. Вроде, оклады предложил побольше, чем работодатель, а с годовой все сразу уменьшается. Потом работодатель скорректировал и предложил больше – 9 процентов. Но он уже снял с повестки дня годовую премию 112 процентов.   

- Выходит, происходит манипуляция цифрами?

- Да, и, причем, идет она постоянно. Мы на прошлой неделе вынуждены были провести голосование. У меня, как у председателя профсоюза, на основании решения конференции от 26 января, нет возможности опускаться ниже планки в 15 процентов. И мы вынуждены выйти из процедуры примирения, выйти из коллективного договора, а также объявить дату забастовки. Отдавая себе отчет в том, какой это сложный шаг – забастовка в энергетике, какая ответственность ложится на тех, кто будет участвовать в ней, я посчитал необходимым еще раз все обговорить все с людьми и провести дополнительное голосование. В результате тайного голосования, большинство членов коллектива Эстонской электростанции – 62 процента, высказалось за участие в забастовке.  На конференции 78 процентов ее участников поддержали забастовку.  Готово участвовать в забастовке абсолютное большинство оперативного персонала станции. В понедельник я отправил письмо госпримирителю с просьбой прекратить процедуру примирения. Уведомили об этом также и работодателя, подчеркнув, что мы при этом готовы встречаться с ним и обсуждать компромиссный вариант. Руководитель Нарвских электростанций Тыну Аас подтвердил нам, что готов к таким встречам.

- И о чем вы будете с ним говорить?

- Что нужно искать выход из кризисной ситуации, ведь известно, что плохой мир лучше, чем хорошая война.

- А может быть, перед выборами кому-то такая война выгодна?

- Может быть, только не энергетикам. В двух профсоюзах существует раскол. Мы не скандалим, но он есть. Наши коллеги подписали договор на основе предложения госпримирителя, сделали обращение к нашему профсоюзу, чтобы мы присоединились к этому профсоюзу. Но у нас есть решение своей конференции.

- Владимир, а может быть, у Eesti Energia, действительно, нет экономической возможности выполнить ваши требования, а вы прете, как танк, не понимая всю бедность, даже нищету вашего главного работодателя?

- Вы, что, издеваетесь? Деньги бездарно разбазариваются! Подойдите к Балтийской станции и посмотрите, сколько там валяется дров, на сколько миллионов этих дров там брошено. Можно навалом приводить примеры такой «бедности». Что мы должны думать, когда узнаем, что Eesti Energia имеет пятиэтажное здание своего управления в Таллинне, рядом – девятиэтажку, еще неподалеку, в одном из зданий у них есть целый этаж. И при этом они планируют построить себе новое здание, чтобы собрать всех под одну крышу. Вот такая у них «нищета».