Может ли улыбка действительно сделать вас счастливее?

Ученые десятилетиями не могли прийти к единому мнению. Теперь они ищут ответ вместе.

Cотрудниц китайской таможни обучают доброжелательной улыбке

Начнем вот с чего: возьмите карандаш или ручку. Зажмите его зубами, как будто собираетесь что-то написать. Не прикасайтесь губами. Просто сидите и наблюдайте за вашим настроением. Вы угрюмы? Веселы? Смущены? Есть ли какая-то разница с состоянием перед этим экспериментом? Кажется ли вам, что эта странная улыбка обманула ваш мозг и сделала вас чуточку счастливее? Долгое время психологи придерживались мнения, что подобные упражнения действительно делают нас счастливее.

Будь это правдой, это бы повлияло на то, как мы определяем эмоции, их проживаем и откуда они берутся. Но ученые верили, что когда мы выражаем эмоции, например, улыбаясь (или хмурясь), то возникает «мимическая (лицевая) обратная связь», которая поступает в мозг и усиливает (или даже запускает) переживание.

Это звучало настолько логично, что никому и в голову не приходило дотошно перепроверять.

Но потом ученые все же сделали это. Обнаруженные факты проделали бреши в одном из психологических исследований, — и возникло еще больше вопросов. Теперь большая группа исследователей разбирается в этом вопросе. В поисках истины сотрудничают даже приверженцы противоположных мнений.

У идеи, что улыбка может сделать человека счастливее, длинная история. В 1872 году Чарльз Дарвин задался вопросом, будет ли выраженная эмоция ощущаться сильнее, чем подавленная. Первые психологи искали ответ на этот вопрос в 1880-х годах. Было опубликовано более сотни исследований. Квинтэссенция поп-мудрости: «Улыбнись, даже если на сердце боль», — пел Нэт Кинг Коул в 1954 году. «Ты обнаружишь, что жизнь того стоит, если просто улыбнешься».

В 1988 году социальный психолог Фриц Штрак обнародовал данные, которые, казалось, подтверждали наличие лицевой обратной связи. Исследователи попросили участников сделать примерно то же самое, о чем я просила вас в начале статьи: взять ручку в рот так, чтобы или получилась искусственная улыбка, или губы были прижаты к ручке. Чтобы испытуемые не подозревали об истинной сути эксперимента, им рассказали выдуманную: якобы изучали, как люди с физическими нарушениями могут писать или выполнять простые действия.

Затем обеим группам показывали карикатуры из газет — а именно иллюстрации Гэри Ларсона «Дальняя сторона». Те, что вынужденно улыбались, находили картинки более забавными, чем те, кто держал ручку губами. Это имело огромное значение для гипотезы лицевой обратной связи: пусть участники эксперимента и не думали об улыбке или своем настроении, но казалось, что одно только выражение лица, похожее на улыбку, влияло на их эмоции. Исследование оказалось в учебниках по психологии и в бесчисленном количестве новостных заголовков. В течение десятилетий оно подкреплялось дополнительными фактами, когда публиковались результаты других экспериментов, которые также подтверждали гипотезу наличия мимической обратной связи.

Но в 2016 году в 17 лабораториях не смогли воспроизвести эксперимент с ручкой.

В этих 17 исследованиях под руководством голландского психолога Эрика Вагенмакерса первоначальный эксперимент повторялся так точно, насколько это было возможно, чтобы проверить, будут ли результаты аналогичными (пусть и с незначительными изменениями). Составили другой набор картинок и предварительно убедились, что он забавен не менее оригинала. Кроме того, изменили способ проверки положения ручки у испытуемых: в первоначальном эксперименте исследователи наблюдали за участниками, но в этот раз сняли их на видео.

Когда все 17 экспериментов не смогли воссоздать результаты первоначального, последствия оказались «катастрофическими для литературы об эмоциях», — поделился Николас Коулз, аспирант факультета психологии, чье исследование было посвящено эффекту мимической обратной связи. «Практически все теории об эмоциях предполагают, что лицевая обратная связь влияет на них». И хотя существует множество способов проверить гипотезу мимической обратной связи, в большинстве экспериментов участники могут догадаться об истинной цели исследования, а значит, интерпретировать результаты будет сложнее. Эксперимент с ручкой был убедительным — до этого момента.

Такого рода неудачи в попытках воссоздать результаты исследований других ученых вылились в «кризис воспроизводимости» в психологии, который поставил под сомнение достоверность предыдущих работ. Результаты прошлых экспериментов могли быть ненадежными, потому что они основывались на небольшой выборке, в них опускались скучные или неубедительные выводы или применялись статистические методы, которые выдавали случайные совпадения за значимые данные (и на самом деле были лишь случайными помехами). 

Вагенмакерс и его команда — лишь один из множества примеров сотрудничества ученых, которые стремятся работать в своей профессиональной области по образу более точных наук, где уже существует большое сплоченное международное научное сообщество. Некоторые из них, например «Many Labs», проводят воспроизводящие исследования, в числе которых ряд известных психологических экспериментов на различные темы. Другие специализируются на чем-то одном — как ManyBabies Consortium, которые занимаются исследованиями на темы, связанные с младенцами.

И есть Psychological Science Accelerator, создающий условия, необходимые для сотрудничества ученых, и позволяющий его членам путем голосования выбирать, какие эксперименты будут проводиться в 548 лабораториях в 72 странах. В недавней работе ученых-реформаторов такой научный краудсорсинг-проект окрестили путем к «научной утопии». 

В проекте приняли участие шесть мультилабораторий, в каждой из которых попробовали воспроизвести исследования, и в результате совпали лишь 47% из полученных ранее показателей. 

Фриц Штрак, ведущий исследователь первоначального эксперимента с ручкой 1988 года, не считает, что работа Вагенмакерса позволяет сделать какие-то выводы. Мир постоянно меняется, а значит, воспроизведение старого исследования может показать новые результаты не потому, что сама идея в основе эксперимента ошибочна, а потому, что эксперимент не идет в ногу со временем. И хотя ученый сам предложил воспроизвести исследование и давал рекомендации, он отказался полностью погрузиться в процесс. Вместо этого он заявил, что хотел дать комментарии по проблемам со своей точки зрения, начистоту.

Когда были опубликованы результаты, Штрак нашел множество поводов для критики. Он был убежден, что карикатуры из газет уже не были так смешны, как это было на Среднем Западе в 1980-х годах. Также он был уверен, что съемка — другой немаловажный фактор: возможно, из-за нее участники больше стеснялись, и это повлияло на их восприятие и впоследствии на результаты эксперимента.

Штрак полагает, что ошибка заключается в перепроверке метода, а не гипотезы. Несработавший метод может быть плохой проверкой гипотезы, но гипотеза — вот что действительно имеет значение.

В данном случае гипотеза состоит в том, что мимическая обратная связь может оказывать влияние на эмоции, даже если люди не осознают, что их лицо выражает какие-то чувства. Возможно, возразил Штрак, что примененные им в 1980-х годах методы больше не являются лучшим способом проверки этой идеи.

«Точное» воспроизведение невозможно, добавил он. «Все меняется — времена меняются, дух времени меняется, культура меняется, участники меняются. Вы не можете это контролировать». А если бы эксперимент с ручкой  провели с использованием мемов вместо карикатур? А если бы не использовали видеокамеры? Что бы тогда можно было сказать по различиям о лицевой обратной связи и ее роли?

Штрак всегда выступал с острой критикой «революции недоверия», заявляя, что понятие «кризиса воспроизводимости» преувеличено. Он объяснил, что предпочитает концентрироваться на доводах о качестве применяемых исследовательских методах, а не на статистической основе, сомнения в которой и вызвали «революцию недоверия».

Подобные критические замечания все чаще раздаются и из самого движения масштабных воспроизведений. Психолог Тал Яркони, убежденный реформатор, считает, что крупномасштабные исследования принесли бы больше пользы, если бы в процессе применялось большее разнообразие методов и подходов. Неудачная попытка воспроизведения определенного эксперимента на самом деле ничего не говорит о теории, лежащей в его основе. Все, о чем вам она сообщает, — подходит ли этот конкретный подход или нет.

Вагенмакерс тоже не считает, что в теории мимической обратной связи последнее слово было за ним и его командой. «Возникновение дополнительных вопросов — это признак хорошего исследования», — прокомментировал он. Однако он полагает, что неудачная попытка вроде предпринятой им перекладывает бремя доказывания на сторонников теории лицевой обратной связи. Теперь их время выйти на сцену с новыми материалами, подтверждающими обоснованность. В противном случае «команда воспроизведения будет словно собака, с которой играют в мяч. Человек бросает мяч и команда приносит его назад, но как-то неправильно! Брошу-ка я его в другом направлении… Это может продолжаться бесконечно. И это явно не решение проблемы».

Мультилабораторные исследования могут выглядеть масштабно и впечатляюще, рассказал психолог Чарльз Эберсоул, координировавший в аспирантуре два проекта Many Labs. Тем не менее остается неясным, насколько уверенными можно быть в полученных результатах — масштабность экспериментов может укрепить эту уверенность, но они все равно находятся под влиянием тех же недоработок и ограничений, что и небольшие исследования. «Некоторые люди вообще не принимают во внимание результаты [мультилабораторных исследований]. Другие же делают на них большие ставки. Какой подход правильный? Я не знаю».

Решение кризиса воспроизводимости определенно состоит не в одном только грубом воспроизведении.

Когда Вагенмакерс и его коллеги опубликовали результаты воспроизведенного эксперимента в 2016 году, Коулз с головой погрузился в литературу по мимической обратной связи. Он планировал свести все имеющиеся данные и публикации в один огромный анализ, который бы дал представление обо всей сфере. Было ли действительно что-то многообещающее в самой гипотезе о лицевой обратной связи? Или же провальные эксперименты перечеркнули весь интерес? Он был в восторге от того, сколько новых данных появится после проведения еще 17 повторных экспериментов. 

Его исследование завершилось интригующими выводами: среди сотен результатов прослеживалось небольшое, но подтвержденное влияние мимической обратной связи. Это подлило масла в огонь. Возможно ли, что было что-то еще, что не учли в команде Вагенмакерса?

Коулз не считал, что работа Вагенмакерса или его собственная могли бы дать окончательный ответ. Он использовал метаанализ, а этот способ сам может быть источником некоторых проблем. Особенно если рассматриваемые исследования не идеальны, то и результат будет недостоверным — или, как выразился Коулз: «Дерьмо на входе, дерьмо на выходе». 

Так он стал налаживать другой вид сотрудничества мультилабораторий. Он хотел не просто воспроизвести первоначальный эксперимент, но провести его по-новому, чтобы убедить и скептиков, и приверженцев старого исследования. Он начал собирать большую команду ученых и пригласил в том числе и Штрака. Кроме того, он попросил Фиби Эллсворт, исследовавшую мимическую обратную связь еще в 1970-х годах, принять участие в качестве критика.

Эта совместная работа, основанная на несогласии друг с другом, должна помочь избежать «игры в мяч» задолго до того, как начнется исследование. Группа Коулза, названная «Сотрудничеством Множества Улыбок», не первая использует этот прием. И хотя многие старались воспроизвести прежние эксперименты максимально близко к оригиналу, другие ученые предпочитают применять новые экспериментальные методы. В идеале это приведет к тому, что все будут убеждены в достоверности результатов вне зависимости от своих личных симпатий или ожиданий. «Это не групповое мышление, — уверен Коулз. — Мы действительно стараемся выяснить правду».

«Сотрудничество Множества Улыбок» основано на эксперименте с ручками 1988 года, но с существенными изменениями. В процессе продолжительного обсуждения между участниками, независимыми экспертами и редактором научного журнала команда усовершенствовала первоначальный план и в итоге пришла к методу, на который все согласились. Если результаты будут отрицательными, прокомментировал Штрак, то «это будет весомым аргументом в пользу того, что гипотеза мимической обратной связи неверна».

На ранней стадии экспериментального проекта результаты показали, что гипотеза может быть еще не на последнем издыхании: есть основания полагать, что улыбка может влиять на ощущение счастья. Позднее в этом году участники команды запустят процесс в полную силу, чтобы посмотреть, смогут ли воспроизвести результаты ранней стадии в 21 лаборатории в 19 странах. Если результаты совпадут, будет ли этого достаточно, чтобы убедить скептиков, что это не счастливая случайность?

Что ж… возможно. Исследования вроде проведенного Вагенмакерсом теоретически должно было быть достаточно, чтобы закрыть вопрос. Но этого не произошло. Эксперимент, задуманный Коулзом, выглядит однозначным, однако, он может и не быть таковым. Даже Большая Наука не делает науку простой. «Я все еще не уверен до конца, хотя я уже и получил прежние результаты в своих лабораториях, — поделился Коулз. — Буду ждать итоговых данных, затаив дыхание».

По материалам FiveThirtyEight

Автор: Кэтлин О’Грэйди

Источник