Наука ночных кошмаров

Можно, конечно, довольствоваться ловцами снов, но что о ночных кошмарах нам говорит наука? Из этой статьи вы узнаете, откуда берутся кошмары и как научиться их понимать, а ещё найдёте некоторые приемы, позволяющие контролировать свои ночные страхи и изменить свое отношение к ним, раз уж ограничиться исключительно приятными сновидениями нам всё равно не получится.

Самый страшный сон, который когда-либо снился моей дочери, теперь уже студентке колледжа, был о бегущих ногах. Мы в нашей семье так их и называли — «Бегущие ноги», с большой буквы, что было различимо даже на слух. В то время дочь была в детском саду, и сон был не более чем изображением пары преследующих ее ног в черных колготках.

Первым, о чем она заговорила, проснувшись утром, был этот сон. За завтраком она упомянула его снова, будучи явно подавлена. Мы немного поговорили об этом, и я спросил дочку, что, по ее мнению, сделали бы ноги, если бы поймали ее.

«Они бы укусили меня», — ответила она.

«И чем же им кусаться?» — спросил я.

Это ее рассмешило, но не настолько, чтобы она не рассказала о сне своей учительнице, которая попросила ее нарисовать приснившееся, а затем обсудить все это вместе. После этого страх исчез, но воспоминания — нет.

Возможно, выглядел он глупо и по-детски, но сон про «Бегущие ноги» соответствовал нескольким характеристикам, которые в целом определяли его как кошмар. Он вспоминался при пробуждении — и, возможно, даже был причиной для этого. Он вызывал чувство беспокойства даже на следующий день. В нем также содержалась опасность — в случае кошмаров это чаще всего какая-то форма физической агрессии (серьезный несчастный случай, болезнь или, как здесь, преследование).

В кошмаре мы можем также оказаться в ситуации, когда сами наносим вред другим людям. «Человек — это социальное существо», — говорит профессор Михаэль Шредль, исследователь сна в Научном центре психического здоровья в Мангейме, Германия. Кошмары могут быть признаком того, что даже во сне, по-видимому, функционирует некая часть социального кодекса — та, что удерживает нас в определенных рамках в течение дня и является достаточно существенной для того, кем мы являемся. Со времени формирования нас как вида само наше выживание зависело от принятия нас группой, и нарушение правил этой группы могло привести к изгнанию. «Думаю, эти кошмары связаны со значимыми для нас факторами такого рода», — указывает ученый. 

Для всех нас было бы лучше, если бы кошмаров вообще не существовало — однако их присутствие в нашей жизни неудивительно. Если наш мозг в состоянии сна все время смотрит порой абсурдные фильмы наших снов, то нет ничего удивительного в том, что время от времени он выбирает фильм ужасов. Но существует и ряд нерешенных вопросов: почему вам снятся кошмары одной ночью и не снятся другой; почему одни люди страдают от них больше, чем другие; каково конкретное содержание кошмаров.

Ученые уже давно пытаются ответить на эти вопросы, и в последние годы им удалось разгадать некоторые из загадок. Более того, они разрабатывают новые, часто высокотехнологичные способы наблюдения за спящим мозгом в период, когда человеку снится кошмар, и даже считывают отдельные элементы сюжетной линии или, по крайней мере, некоторые образы. Не исключено, что существует способ вмешаться и изменить сюжет кошмара, стимулируя мозг, чтобы позволить спящему человеку взять контроль над происходящим, оставаясь при этом во сне.

Кошмары не затрагивают всех нас в равной степени. Согласно опубликованным в 2017 году в журнале «Социальная психология и психиатрическая эпидемиология» результатам исследования с участием жителей Великобритании, около 5% населения, по крайней мере, раз в неделю сталкивается с кошмарами, что уже достаточно часто для того, чтобы квалифицировать это как диагностируемое психическое расстройство. Большая часть населения — от 30% до 55% — сталкивается в среднем с одним кошмаром в месяц, согласно исследованию, опубликованному в гонконгском журнале «Сон». Американское общество медицины сна сообщает, что около 85% людей отмечают, как минимум, эпизодические кошмары, что подтверждается многочисленными исследованиями.

Откуда берутся кошмары

Семена будущих кошмаров могут быть посеяны в раннем возрасте, в период так называемой «младенческой амнезии», которая длится от рождения до примерно трех с половиной лет, и является периодом жизни, во время которого практически не формируются сильные воспоминания. Младенческая амнезия, однако, нарушается, если ребенок переживает существенную травму во время этого чувствительного периода, став жертвой физического насилия, свидетелем домашнего насилия или будучи помещенным во все время меняющуюся патронатную систему, в которой отсутствуют постоянные фигуры привязанности, — и это лишь несколько примеров. Подобные условия могут привести к ускорению стресса (stress acceleration hypothesis, SAH) — такую гипотезу высказал психолог Торе Нильсен из Университета Монреаля в статье, опубликованной в 2017 году в журнале Frontiers of Neurology. Суть данной гипотезы заключается в том, что потрясения такого рода, перенесенные в раннем возрасте, могут ускорить развитие навыков, которые управляют страхом и поведением в кризисных ситуациях и являются полезными для ребенка, но приходят лишь со временем.

«Травма приводит к изменениям в мозге, которые помогают ребенку адаптироваться за короткий промежуток времени, — говорит психолог и исследователь сна Луи-Филипп Марки из Монреальского университета, научным руководителем диссертации которого был Нильсен. — Однако они могут способствовать возникновению кошмаров и психологических расстройств на более позднем этапе жизни».

Согласно гипотезе ускорения стресса, возникшая травма не обязательно должна быть чем-то необычным; даже рождение брата или сестры в период младенческой амнезии может сделать ребенка более склонным к ночным кошмарам в будущем. И это неудивительно, ведь первый ребенок перестает быть единственным объектом внимания родителей и вынужден делиться их любовью, а новорожденный обычно получает большую часть заботы родителей просто потому, что младенцы требуют особого внимания. В своей статье 2017 года Нильсен писал, что по сравнению с младшими детьми первенцы сталкиваются с ночными кошмарами чаще, чем в два раза — и это не зависит от наличия каких-либо дополнительных факторов вроде возраста, пола и количества братьев и сестер.

Другие, менее травмирующие факторы также могут способствовать возникновению кошмаров. В ходе исследования, проведенного в 2018 году с участием 1216 человек, Шредль обнаружил, что обычный повседневный стресс также является сильным возбудителем кошмаров. «Все виды стресса увеличивают частоту кошмаров, — говорит ученый. — В подсознании не должно быть никаких нераспознанных проблем».

Темперамент отдельного человека также может быть фактором возникновения кошмаров. Шредль обнаружил, что люди, набравшие наибольшее количество баллов на тестах по эмпатии и чувствительности, в результате дневного стресса чаще сталкиваются с ночными кошмарами. Клинический психолог из Оксфордского университета Брайони Шивз специализируется, среди прочего, на расстройствах сна. В своих исследованиях она установила связь ночных кошмаров с болезненным триптихом, свойственным определенному темпераменту: паранойей, частым ощущением обезличенности и галлюцинациями. Шивз подчеркивает, что во всех этих случаях она не описывает клинические условия: некоторые люди более подозрительны, чем другие; некоторые склонны чувствовать себя обезличенными в ситуациях, связанных с социальным стрессом (например, на вечеринке, полной незнакомцев, или в ходе выступления с речью); в случае галлюцинаций Шивз описывает в основном людей, которые во время сна или пробуждения сталкиваются с яркими, похожими на сон образами — так называемыми гипнагогическими или гипнокомпоментными состояниями. Таким людям кошмары снятся чаще.

«В действительности, у большинства людей кошмары возникают без какой-либо причины, — говорит Шивз. — Единственным исключением является тот случай, когда кошмары являются частью более широкой проблемы посттравматического стрессового расстройства». По данным Министерства по делам ветеранов США, среди людей с посттравматическим стрессовым расстройством, особенно среди ветеранов войны и жертв сексуального насилия, от 71% до 96% сообщают о частых ночных кошмарах. Кошмары, действительно, являются одним из основных симптомов заболевания.

Неизвестно, какие части мозга служат проектором для кошмаров. Марки объясняет, что, вероятнее всего, это передняя часть поясной извилины коры головного мозга, гиппокамп, миндалина и медиальная префронтальная кора головного мозга. Передняя часть поясной извилины принимает участие в формировании эмоций, кровяного давления, сердечного ритма, поведения и распределения внимания — все это задействовано во время ночных кошмаров. Основная роль гиппокампа — регулировать память и обрабатывать воспоминания, что помогает ярким или травмирующим переживаниям, пережитым в течение дня или в далеком прошлом, воспроизводиться во сне, особенно у пациентов с посттравматическим стрессовым расстройством.

Но два основных компонента в этой мозговой четверке — это миндалина и префронтальная кора головного мозга. Миндалина расположена в той части мозга, которая представляет собой некий «цокольный этаж» мозга — как физически (она спрятана глубоко, недалеко от ствола мозга), так и функционально (именно там находятся наши «демоны», особенно такие, как страх, агрессия, гнев и печаль). Когда мы бодрствуем, префронтальная кора головного мозга внимательно следит за тем, какие эмоции находятся на поверхности, а какие — подавляются. Однако «во время сна лобные участки мозга отключаются, и механизм, который активно подавлял эмоции в миндалине в течение дня, больше не работает должным образом», — рассказывает Стефани Рек, аспирантка и клиническая практикантка, изучающая сон в Университете Людвига Максимилиана в Мюнхене. Когда мозг отключается на ночь, «разные чудовища выходят поиграть».

Как научиться понимать содержание снов — и кошмаров 

Какими бы ужасными ни казались нам кошмары, это не обязательно что-то плохое. Как показали последние исследования областей мозга, задействованных при кошмарах, в некоторых случаях испытанный во сне страх может обладать некой адаптивной ценностью. 

В 2019 году группа ученых под руководством Виржинии Стерпенич, старшего научного сотрудника Швейцарского центра аффективных наук, проанализировала реакцию мозга на кошмары. В исследовании приняли участие 89 человек: в течение недели они вели дневник сна, в который записывали содержание и эмоции от сновидений. После этого участники исследования прошли функциональную магнитно-резонансную томографию (фМРТ) во время которой смотрели на фотографии различных выражений лица — счастливых, веселых, зловещих или пугающих. 

У испытуемых, которые сообщили о меньшем числе кошмаров, во время просмотра фотографий с пугающими и зловещими лицами активизировались островковая область и средняя часть коры головного мозга, почти как во время кошмаров. У тех, кто сообщил о большем числе дурных снов за неделю, эти области мозга меньше реагировали на негативные образы. По словам Стерпенич и ее коллег, из этого следует, что кошмары помогают нам лучше справляться со стрессом в реальной жизни. 

Более прикладным и еще более увлекательным оказалось исследование Томоясу Хорикавы и Гуохуа Шена из Международного исследовательского института передовых телекоммуникаций в Киото (Япония). Благодаря сканированию мозга с помощью фМРТ ученые смогли буквально увидеть чужие сны.

Ход исследования они подробно описали в в журнале PLOS Computational Biology в 2019 году. Сначала ученые обучили нейронную сеть распознавать огромную коллекцию изображений: животных, самолеты, лица, деревья, автомобили и т.д. Затем они подключили людей к фМРТ и просили их представлять в голове или смотреть на те же объекты для считывания зрительной коры головного мозга. Если испытуемые засыпали в аппарате фМРТ, их будили во время гипнагогического состояния и спрашивали, что они видели в своих полусновидениях. Данные фМРТ из этих мысленных образов были закодированы в их ответы.

После этого полученную базу данных начали тестировать: испытуемых еще раз подключили к фМРТ, пока они рассматривали или представляли себе определенные изображения, а данные отправили в глубокую нейронную сеть, которая пыталась понять и воссоздать изображения. Результаты оказались поразительно точными.

Морда тигра или дерево, которые ИИ показывает в ответ на анализ активности мозга, могут быть нечеткими или неаккуратным, иногда изображения приходится перевернуть, прежде чем станет ясно, что это. Тем не менее, нейронная сеть научилась считывать мозг испытуемых и показывать то, что увидела. Еще слишком рано говорить, какую практическую пользу имеет такая система чтения снов, но ее можно было бы использовать для проработки кошмаров и анализа сновидений у психотерапевта.

Учимся контролировать кошмары

Сегодня новые технологии могут иметь еще более прямое влияние на облегчение кошмаров. Транскраниальная стимуляция, например, активизирует лобную и височные доли мозга с помощью импульсного тока низкой частоты. Экспериментально доказано, что такая стимуляция превращает обычные сновидения в так называемые осознанные. Это наиболее убедительно продемонстрировано в исследовании Урсулы Восс, профессора психологии в Гете-университете, проведенном в 2014 году.

Во время осознанных сновидений человек понимает, что все происходящее — просто сон. Он может наблюдать его со стороны, а в некоторых случаях и контролировать повествование: например, начать погоню вместо того, чтобы самому убегать от преследователя.

Восса и ее команда обнаружили, что при транскраниальной стимуляции на ключевых частотах 25 и 40 герц все три состояния осознанного сновидения — осознание сна, взгляд со стороны и способность управлять им — достичь намного проще.

В опубликованной в Journal of Sleep Research в 2018 году статье международная группа ученых описала исследование доступных сейчас нетехнологичных методов лечения кошмаров. Совместная работа 23 авторов стала результатом, как сказал Шредль, «первой в мире кошмарной конференции» и представляет собой своего рода общее описание существующих научных работ.

Исследователи пришли к выводу, что одним из самых действенных способов лечения кошмаров является «снижение эмоциональности и воздействие»: пациентов сначала просят ярко представить кошмар и выполнить упражнения на расслабление, включая ровное дыхание и попеременное напряжение и расслабление мышц. Затем их просят представить кошмар и ничего не предпринимать. Первое упражнение учит пациентов контролировать переживания. Второе подвергает их реальному кошмару в контролируемой обстановке, что со временем поможет лишить сновидения способности вызывать страх.

Согласно исследованию 2018 года, эффективным средством также является «терапия репетиции образа», при которой пациенты в спокойной обстановке целенаправленно представляют кошмар несколько раз в день, но переписывают сюжет на более радостный: скажем, в ходе подобного эксперимента преследующий сновидца тигр превращается в котенка. Это простой, но, по всей видимости, действенный метод: многочисленные исследования, проведенные в 2010-х годах, показали, что с его помощью можно снизить частоту и тяжесть кошмаров даже среди пациентов с посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР) и улучшить общее качество сна. Когнитивно-поведенческая терапия, при которой люди переосмысливают определенные представления о кошмарах — например, что на следующий день вас будут преследовать воспоминания о сне — также помогает уменьшить шок и силу кошмаров.

Ничто из этого не избавит вас от кошмаров. Мозг слишком изобретателен и слишком чутко реагирует на окружающую действительность, чтобы показывать только хорошие сны. Но наше понимание кошмаров и возможность их интерпретации и контроля — это новое оружие старой войны. Мы не можем изменить сны, но можем изменить наше отношение к ним.

По материалам Time

Автор: Джеффри Клюгер

Источник