"Бандитский Ида-Вирумаа". ГЛАВА 3. БРАТЬЯ САЧУКИ.

Предыдущая глава здесь.

Имена братьев Сачуков – старшего Сергея, среднего Василия и младшего Николая – знакомы всем жителям Ида-Вирумаа. Первого давно нет в живых, последний сидит за убийство законный червонец. Василий Сачук, отсидевший часть срока, был выпущен на свободу за примерное поведение и является сейчас руководителем фирмы-инкассо, использующей – хозяева фирмы и не пытались при встрече со мной скрыть этот факт - при работе с должниками имя Василия в качестве ярлыка. Чем занимается сам Сачук, выяснилось несколько позже, но после освобождения он не позволял себе никаких громких скандалов и криминальных историй.

По выходе на волю мы встречались с Василием. На откровенный вопрос, как он намерен строить свою жизнь, Сачук ответил, что хочет заняться бизнесом, не имеющим ничего общего с криминалом, и посвятил меня в свои планы.

Сача-средний – приятный собеседник, хорошо фильтрующий свой разговор. С ним любопытно пообщаться. Одна беда – он не обязателен, хотя и готов десять раз извиниться, если прокололся на обещании. Сача не лишен элементарных приемов дипломатии, вежлив и корректен. Эти черты его характера отмечают практически все знающие Василия люди, говоря, что средний из братьев играл при жизни старшего роль буфера, улаживающего возникающие проблемы между бизнесменами и Сачей-старшим, резким и крутым на поворотах, а порой и вообще трудно управляемым.

Братья Сачуки открыли в Ида-Вирумаа новую, страшную страницу криминальных разборок. Все началось по выходе на свободу после многолетней отсидки Сергея Сачука. Он - личность поистине одиозная. Сейчас мало кто помнит, как начинал свой путь наверх иерархической лестницы один из самых жестоких и активных лидеров преступного мира.

САЧА-СТАРШИЙ



Первый раз Сергей Сачук попал за решетку на полтора года. По мелочевке, за угон машин. В семидесятых годах он входил в банду Василия Климовича, специализировавшегося на кражах автомобилей. Через год Сачу выпустили на «химию»*. Затем – новый срок. За разбой и попытку изнасилования. Говорят, что попытки не было, просто пьяная компания «химиков», в которой находился Сачук, подралась с другой такой же пьяной компанией. Выяснение отношений происходили на блатхате, хозяйка которой выпрыгнула с первого этажа на улицу и разбила себе голову. Она накатала заяву*, указав в ней попытку изнасилования. Сергей получил четырнадцать лет лишения свободы в тюрьме строгого режима. Спустя пять лет, уже в зоне, Сачуку-старшему добавили еще шесть лет тюрьмы за грабеж в камере и отправили на особый или, как говорят зэки, на «полосатый» режим в Мурмаши, а откуда - за систематические нарушения зоновского режима - на крытку* в Хабаровск. Потом снова в Мурмаши и обратно – в Хабаровск.

Сергей Сачук на тёплых островах.

В то время, когда Сачук вновь мотал срок в Хабаровске, начался развал «единого и нерушимого». Эстония самоопределилась и получила своих «орлов» из российских зон назад. В связи с их возвращением из краев не столь отдаленных в эстонских зонах началась, как и ожидалось, неразбериха с документами. В спецчасти той зоны, куда попал Сергей Сачук, просмотрели его документы и, не заглянув дальше первого приговора, решили отпустить Сачука на волю. Второй приговор в виде шести лет лишения свободы остался незамеченным.



Он приехал в Кохтла-Ярве, даже паспорт отдал на прописку, и тут выяснилась ошибка, допущенная спецчастью! Сергея арестовали, когда они с Василием шли по улице, и отправили обратно за решетку, откуда он вышел только весной 1994-го.

Поднялся* Сергей Сачук в зоне. По одним данным, имеющимся у полиции, на нем висят десять убийств, по другим данным – шесть. Часть убийств Сача-старший совершил самолично, часть – организовал. Так что из зоны он уже вышел крутым авторитетом. Одно его имя наводило страх.



Чтобы понять, что за личность старший из братьев, отвлечемся немного. Все авторитеты преступного мира, по критерию погибшего в конце 1990-х годов в аварии руководителя Центрального следственного бюро Ида-Вирумаа Ивана Разумного, занимавшегося расследованием почти всех громких преступлений в Ида-Вирумаа, делятся на две категории. Это либо «дипломаты», которые стараются быть в хороших отношениях с Законом, либо типичные уголовники – отморозки.

По мнению Разумного, к первой категории относятся Николай Таранков и Антон Лечицкий. В отличие от них, Сача-старший, по определению Ивана Разумного, относился ко второй категории, поскольку имел один «пунктик»: в пьяном состоянии становился совершенно неуправляемым, хотя по трезвянке с ним всегда можно было договориться, так как Сергей был очень неглупым человеком.

Он не считался ни с кем из лидеров преступного мира. Единственной реальной силой, с которой Сача-старший старался не сталкиваться, была Центральная криминальная полиция, особенно команда «К», возглавляемая Койтом Пикаро. Для Пикаро не существовало авторитетов в преступном мире, для него они все были бандитами, в том числе и Сергей Сачук, мечтавший после освобождения из зоны подмять под себя сначала Ида-Вирумаа, а потом распространить свою власть и дальше.



Сачук-старший несколько раз встречался с Койтом Пикаро. Существует даже видеопленка одной из этих встреч, отснятая, по словам полицейских, немецким кинооператором. Бесстрастные кадры свидетельствуют, как Койт Пикаро поставил Сачу-старшего на колени, продемонстрировав таким своеобразным образом свое к нему отношение и дав понять, что он для него - такой же бандит, как и все остальные.



После ареста Валерия Михайлова-Головы Сергей Сачук имел все шансы стать лидером номер один в Ида-Вирумаа. Он быстро сколотил группировку и обеспечил ее «юридической крышей». По данным ЦКП, адвокат Артур Умуршадянц ежемесячно получал у Сачуков зарплату и в случае необходимости должен был оказывать им правовую помощь.

Слева - Борис Малиновский, фото Eesti Ekspress-

С Сачей-старшим – и это понимали главари других преступных кланов региона – надо было налаживать контакт, что было очень проблематично. Дошло до того, что однажды в разговоре Сергей Сачук заявил, что ему, дескать, плевать на всех этих футболистов, открыто намекая на Бориса Малиновского, Игоря Габлу, Антона Лечицкого и других любителей футбола, в прошлом гонявших мяч. Ибо договор о мирном содружестве и разделе зон влияния между группировками длится ровно столько, сколько времени необходимо для того, чтобы одна из группировок не оказалась сильнее и могущественнее и смогла бы сожрать другую с потрохами. Сожрать можно было любым способом, хотя самый надежный, как известно, заключается в том, чтобы группировку лишить лидера и его «правой руки». После этого рядовые бойцы добровольно переходят на сторону более сильного противника. Как собирался Сача-старший подмять под себя регион, точно не известно. Вероятно, в ход пошли бы все методы. Но начал он свою деятельность с другого.



…После освобождения Сергей Сачук успел навести немало шороха в Ида-Вирумаа, начав свою бурную деятельность с доения* таксистов, которые, почувствовав крутой нрав новоиспеченного криминального «отца», безропотно платили ему ежемесячно сначала по сто, а потом по двести крон с машины. Помимо рэкета, банда Сачуков занималась продажей ворованных машин, лесным бизнесом, вела активный обмен с российскими «коллегами» засвеченными стволами*. Немалый доход семье Сачуков давали переправки в Россию цветных металлов, в которых участвовал и Борис Малиновский. Он курировал отправку из Таллинна. Однажды полиция задержала в машине, груженной металлом, Сергея Рузанова и Бориса Малиновского. Арестованный груз оказался мизерным уловом. По прошествии многих лет, когда я пыталась выяснить детали операции с арестованным грузом в свете взаимоотношений Бориса Малиновского и Сачуков, Василий Сачук заявил, что никакого отношения к их группировке эта история не имеет, так как Рузанов тогда был периодически в свободном полете и поддерживал тесные отношения с Малиновским. Постоянным членом сачуковской ОПГ Рузанов, отойдя от таллиннцев, стал позже.



Основная часть металла удачно проходила нарвский кордон. Его доставку через границу контролировал один из представителей нарвской администрации, получавший за беспроблемное прохождение ценного груза через таможню по двадцать тысяч долларов за каждую операцию. Но однажды он зарвался: получив авансом свою долю, отказался возвращать деньги, хотя сделка сорвалась. Очень скоро этого представителя Нарвской администрации расстреляли прямо через дверь его силламяэской квартиры…



Но самый, пожалуй, крупный куш Сачуки сорвали на краже аудио- и видеотехники, которая весной 1995 года вагонами шла транзитом через Россию и Эстонию в Норвегию. Я изложу две версии, первая из которых – полицейская. Так вот, по этой версии, в России имя адресата неисповедимым образом поменялось, и товар направился в город Йыхви на имя некоего Юрия Толмачева, проходившего в свое время по одному уголовному делу вместе Василием Сачуком. Толмачев на тот момент уже длительное время считался пропавшим без вести и находился в розыске. Последним, кто его видел живым, был Василий. Следствие полагает, что останки мужчины, найденные в одной из скважин на территории бывшей шахты, принадлежали именно Толмачеву, но идентифицировать их не удалось.

Сергей Рузанов

Доставленный в Эстонию товар быстро поступил в фирму «Скандинав», принадлежащую Сачукам и служащую им ширмой. Владельцем и президентом «Скандинава» являлся Василий, а вице-президентом – Сергей Рузанов, с которым Сачук-средний разбежался* уже в зоне. Их отношения испортились настолько, что, как мне стало известно, Рузанов подсылал к нему киллера, но у того кишка оказалась тонка – он струсил, не смог убить Сачука. После того, как Василий узнал о намерении Рузанова убить его, он заявил, что любым путем рассчитается с Рузановым за это. Последнего пришлось перевести в ментовскую зону…



Но тогда, весной 1995 года, они еще были не разлейвода и действовали сообща. Товар, доставшийся им путем мошенничества, надо было срочно вывезти. Транспорт предоставила фирма «Ахтме моторс», находившаяся в руках Эльгуджи Копаладзе (меж своими - Гуча или Гоча), Павла Чудеснова и Эдуарда Крустейна (кличка Сопливчик). Через пару недель после осуществления операции по вывозу ворованной техники, на всех троих руководителей фирмы в Таллинннском аэропорту было совершено покушение. Убийство было явно заказное, стреляли, по всем признакам, профессионалы. В живых остался только Гоча, которого полиция по сей день считает заказчиком убийства, хотя доказать это так и не удалось, так как исполнителей преступления не поймали.



А теперь, вторая, более захватывающая версия похищения, преподнесенная мне криминальным миром. На самом деле в Эстонию из Японии транзитом через Россию шла не радио- и видеотехника, а телевизоры и видеокассеты «Голдстар». Операция была продумана в Москве, откуда на встречу с Сачуками приехал Юрий Толмачев с четырьмя москвичами. Они заявились в Эстонию на двух ослепительно-белых красивых автомобилях «Форд Скорпио». В операции был задействован сотрудник Нарвской таможни, который выправил документы, и груз без проблем прошел границу. Загвоздка оказалась в другом. В Кохтла-Ярве, куда должны были перебросить товар, не оказалось таможенного склада такого размера, чтобы в нем можно было разместить пять морских сорокафутовых контейнеров перед тем, как отправить их в Таллинн. Груз могли спалить*, а этого ни в коем случае нельзя было допустить. Вот здесь и пригодились деловые качества братьев Сачуков, сумевших за кратчайший срок решить проблему. На территории одного предприятия они нашли дефицитный башенный кран, отогнали груженые контейнеры в лес и по четко отработанной схеме, за одну ночь, вручную, перегрузили товар из одних машин в другие и отправили его в Таллинн. При этом водители, доставившие груз в Ида-Вирумаа, не должны были знать, что они привезли, как и другие, которые потом отвезли его в столицу. Затем груз прошел эстонско-латвийскую границу в районе Валга-Валка. В Латвии вновь выправили документы, и груз отправился в целости и сохранности… в Россию. Москвичи, стоявшие за этой грандиозной аферой, оцененной в пять миллионов крон, получили по страховому полису пятнадцать (!) миллионов в качестве компенсации за «пропавшие» телевизоры и видеокассеты, которые после возвращения в Россию благополучно были проданы и дали, как вы понимаете, немалую прибыль вдобавок к пятнадцати миллионам, полученным в качестве страховки.

Группировка набирала силу, ее общак рос не по дням, а по часам. В распоряжении группировки были огнестрельное оружие и автомобили фирмы «Мерседес», «БМВ», «Ниссан», джип «Тойота», ВАЗ 2108. Авторитет Сергея Сачука беспокоил как лидеров других мафиозных структур, так и правоохранительные органы. И те, и другие искали возможность ограничить влияние Сачи-старшего на преступном поприще.

Сергей Сачук незадолго до смерти за рулём BMW, расстрелянного на железнодорожном переезде.

…20 марта 1995 года роскошный красный «БМВ» с тонированными стеклами, в котором Сача-старший ехал вместе с шестнадцатилетней дочерью своей спутницы жизни, был в упор расстрелян недалеко от железнодорожного переезда в Ахтме из проезжавшей мимо машины. Кто убил Сергея Сачука, до сих пор не известно. Ясно одно: работали, судя по почерку, профессионалы экстра-класса, так как стрелять на ходу из автомобиля по движущейся цели и наповал сразить водителя и его спутницу могут только стрелки с отличной подготовкой. В пользу этой версии говорит и тот факт, что оружие, из которого убили Сачу-старшего, не паленое, то есть ранее не проходило ни по одному убийству. Так работают либо опытные киллеры, либо… спецслужбы. Последним было очень даже на руку таким коварным способом развязать кровавую войну между группировками, чтобы ряды бандитов значительно поредели. Я интересовалась мнением Койта Пикаро по поводу спецслужб, и он недвусмысленно дал понять: такая версия имеет право на жизнь, хотя ему лично ничего конкретно об участии спецслужб не известно: «Все может быть...»



Но вернемся к преступному миру. Две крупные нарвские группировки – Антона Михайловича и Летчика (Лечицкого и Федорова) - относились к Сергею Сачуку по-разному. По словам одного юриста, Летчик делал ставку на Сачука, а Антон Михайлович не желал признавать авторитет Сачи-старшего. В день смерти Сергея Антон Лечицкий, Игорь Габла и Борис Малиновский уехали в Германию (кажется, на какой-то футбольный чемпионат). На пышных похоронах Сачи они не присутствовали. Зато в ночь перед похоронами, как сообщил гораздо позже, в суде, Василий Сачук, помянуть Сергея приехали два других нарвских братка – Сергей Иванов (Лыська) и Александр Бочаров (Бочар). Они оставались в доме Сачуков всю ночь и уехали рано утром.

 

Похороны Сергея Сачука

ВОЙНА НАЧАЛАСЬ



После смерти Сергея Сачука руководство группировкой перешло к среднему брату - Василию, с мнением которого старший брат всегда считался. Через пять дней после убийства Сергея в Ида-Вирумаа начался планомерный отстрел его предполагаемых убийц. Кто явился инициатором подкидывания Василию имен предполагаемых убийц брата, можно только догадываться.

Для борьбы с организованной преступностью правоохранительные органы и спецслужбы любых государств уже давно используют оправдавший себя способ: запускают в нужном направлении информацию и она начинает приносить свои плоды. Когда я спросила Койта Пикаро, кто был заинтересован в запуске такой информации – спецслужбы или верхушка преступного мира, осознающая, что Сергей Сачук неуклонно набирал обороты и вполне мог подмять под себя кое-кого из этой верхушки, - Пикаро ответил: «Не исключено, что в этом были замешаны и те, и другие. Скажем так, пятьдесят на пятьдесят. Интерес взаимный…».



Первым, кто сообщил Василию Сачуку о предполагаемых убийцах, был работник полиции безопасности Олег Андронов. За пятьсот долларов США он называет имена: Вячеслав Ильин, братья Сокирские - Геннадий и Юрий, Анатолий Русаков (Русак), Василий Назыралиев… Василий Сачук, по данным следствия, снабдил Андронова мобильным телефоном для обеспечения постоянной связи. Андронов звонил по этому телефону в общей сложности более сотни раз (общее время звонков - двести шестьдесят пять минут, то есть, почти четыре с половиной часа). Пользуясь своим служебным положением, Олег Андронов забрал Русакова в полицию, а на следующий день, 25 марта 1995 года, в половине одиннадцатого утра выпустил Русакова из камеры и сообщил об этом Сачуку. Таким образом, он спровоцировал похищение и последующее убийство Анатолия Русакова.



У меня сохранились записи разговоров с Иваном Разумным, где он рассказывает об Олеге Андронове. Первое их знакомство произошло, когда Центральное следственное бюро неожиданно узнало, что Андронов каким-то образом изъял у Геннадия Сорочинского скандально известные письма Головы-Михайлова, отправленные им на волю из тюрьмы. Второе знакомство с весьма сомнительными с точки зрения закона методами работы Андронова состоялось после совершения в Кохтла-Ярве 22 февраля 1994 года убийства одного известного бизнесмена. Разумный: «Убийство было совершено без пяти восемь вечера. Первым на место происшествия приехал Олег Андронов. Нас с Пярноя (Артур Пярноя – ранее – сотрудник ЦСБ, с мая 1997 года - шеф Нарвской префектуры полиции) еще не вызвали, а он уже был там! Мы сделали осмотр места происшествия, отправили труп в морг, все необходимые мероприятия провели и вдруг… через неделю или дней десять Андронов привозит дипломат бизнесмена. Взломанный… И привозит вдруг дискеты от компьютера, целый мешок. Я спрашиваю: «Откуда они у тебя?» А он: «Да я взял в квартире этого бизнесмена». Весь казус-то в чем? Месяцев через шесть выяснилось, что у этого бизнесмена была «золотая» карта (речь идет о банковской кредитной карте, акцептированной в наших и зарубежных банках, без ограничения суммы кредита - авт.) А где она? Была и исчезла…» Иван Антонович был уверен, что Андронов взломал кодированный замок кейса, в котором бизнесмен хранил учредительные документы и карточки, в том числе и банковские. Следствию же вернул далеко не все, что находилось в дипломате.



Очень скоро Разумный еще раз столкнулся с Андроновым, и вновь – по убийству. Эта история – убийство Сергея Семенова, которое раскрыл дед погибшего внука - довольно широко освещалась в прессе. Так вот, в ходе следствия выяснилось, что Андронов давал ложные сведения родственникам убитого о лицах, совершивших преступление. Основной мотив – деньги, которые дед платил за сведения. За доллары Андронов направил деда по ложному пути. Более всего Разумного поразил тот факт, что даже в день похорон Сергея Семенова Олег Андронов встречался с родственниками у церкви: «Понимаешь, кощунство какое – человека хоронят, а он…»

Андронов  Олег.

Весьма странную роль сыграл Андронов и в деле Сачуков. Точнее сказать, роковую, потому что именно Андронов через Ильина (последний, вероятнее всего, не знал, с какой целью его используют) вызвал из Тарту Анатолия Русакова, который после Тарту собирался ехать в Калласте. В общем, Олег Андронов заманил Русака в ловушку, и тот, как агнец на заклание, явился «для срочного разговора» в поселок Кукрузе, даже не подозревая, что этот срочный разговор закончится для него страшными муками и смертью. Для Ивана Разумного полной неожиданностью и откровением оказалось то, что Андронов - когда увозил из Кукрузе Русакова, Ильина и Сокирского - действовал от имени Полиции безопасности. Такой же неожиданностью для него явилось и то, что о приезде этой троицы было известно оперативникам из Центральной криминальной полиции. Почему, недоумевал Разумный, сотрудники из Центрального следственного бюро, занимавшиеся в то время расследованием одного уголовного дела, где в качестве подозреваемого проходил Анатолий Русаков, ничего не знали о приезде последнего в Кукрузе? Вероятно потому, что ЦСБ не вписывалось, как считал Иван Антонович, в «сценарий» Олега Андронова и Василия Сачука. По их сценарию, Русака надо было доставить в полицию, а затем отпустить и похитить.



Почти семь часов Анатолия Русакова пытали в гараже поселка Кохтла-Нымме, но так ничего и не добились. Затем его вывезли к старому шахтному шурфу и задушили. Через два дня точно таким же образом – сначала пытки, потом смерть - расправились с его школьным другом и кивиылиским «наместником» по деятельности Василием Назыралиевым. Его, правда, не задушили, а застрелили.



Вскоре в эту мясорубку угодили еще четверо из группировки Русака, являвшегося, по мнению полиции, ставленником Таллиннского авторитета Бориса Малиновского. Этих четверых сачуковские боевики пытались расстрелять прямо в машине, но потерпели фиаско. Увы, они, в отличие от профи, расправившихся с Сергеем Сачуком, были простыми бандитами и не умели стрелять по движущейся цели - автомобилю, хотя пуль было выпущено великое множество.



Спустя год после гибели старшего брата самый младший из братьев - Николай Сачук, - убил-таки (следствие уверено, хотя и не смогло доказать, что это сделал именно Николай) одного из этих четверых – Геннадия Сокирского, известного в городе сутенера. Сокирский был расстрелян в подъезде дома, в котором он жил. Надо заметить, что Николай Сачук – наименее колоритная личность из всех братьев. Но не менее опасная. На его совести, по мнению ЦКП, еще два жестоких убийства. По пьяной лавочке Сача-младший, фигурально выражаясь, спускал тормоза. То есть становился неуправляемым. Пьянка его и сгубила…



Вскоре после убийства Сокирского он в невменяемом состоянии (насколько он был тогда пьян, можно судить по совершенному преступлению) заявился на бензозаправочную станцию «Крис», забрал у кассира двухдневную выручку и стал стрелять из автомата Калашникова. Вернее, просто палить, куда попало: по стенам, стеклам, товару на прилавке, по машинам, стоящим перед автозаправкой. Сача-младший выпустил из автомата пятьдесят четыре пули! Почти сразу после этого «фейерверка» полиция задержала его возле деревни Йыхви.

ПРОЦЕСС ВЕКА



Так окрестили начавшийся 22 января 1996 года уголовный процесс над группировкой Сачуков, более известной в регионе как банда Сачи, называемая еще сачинской или сачуковской группировкой. На скамье подсудимых оказалось двенадцать человек, ни один из которых не признал себя виновным. По делу проходили тридцать пять потерпевших и двести (!) свидетелей. Это был первый в судебной практике уголовный процесс, когда деятельность группировки была квалифицирована по статье 196 прим.* УК «Преступное сообщество».



В связи с проведением столь экстраординарного процесса пропуск в здание суда предельно ужесточили, а все другие, намеченные на это время процессы, отложили. Территория вокруг здания Вируского уездного суда в центре Йыхви была обнесена синей полицейской лентой, перекрывавшей движение пешеходов и транспорта.

Первый тюремный срок Василия Сачука, промышленная зона.

На скамье подсудимых в числе прочих оказался и Василий Сачук – мозговой центр организации и вдохновитель многих преступлений.



Василий Сачук достоин того, чтобы рассказать о нем более подробно. Он – полная противоположность убитому Сергею. Когда-то Василий специализировался на кражах машин, но юношеские забавы быстро отошли в прошлое. Этому способствовала и тюрьма, временно оторвавшая Сачука-среднего от «трудов тяжких». Тюрьма была для Василия не просто местом заключения, а вроде как испытанием на прочность. В приватном разговоре он признался, что по-малолетству лелеял мечты попасть в зону, где побывал его старший брат: «Представлял, как вхожу в камеру, где знают моего старшего брата, и хотел иметь такой же авторитет в тюрьме, какой был у Сергея». Хотел, чтобы все взирали на него с уважением и почтением. Короче, рисовал в своих фантазиях бытие в качестве авторитета, которым желал стать впоследствии. Эти полудетские мечты о геройстве, каким ему рисовалось тюремное заключение, испарились после первой же ходки. Не потому, что Василий понял, что заработать авторитет на зоне – дело не из легких. Просто уяснил для себя простую истину – воля, какой бы она ни была на первый взгляд муторной, лучше любой неволи.

Потом, когда из «двойки» - так по старой привычке называют тюрьму «Румму» - откинулся* старший брат, Василий основал фирму. Официальная часть, прорисованная с особой тщательность в уставе, являлась ширмой, за которой проворачивались различного рода и размаха криминальные дела. Часть основного капитала фирмы, не подлежащего, разумеется, зоркому оку налоговой службы, сформировалась из кражи вагона с телевизорами.



Если сравнивать старшего и среднего братьев, то первого по праву можно назвать ломовой силой, а среднего – проектировщиком или, если угодно, – мозговым центром. Про таких, как Василий Сачук, говорят: мягко стелет, да жестко спать.



Впервые я увидела его в зале суда в 1996 году. Опрятный, при пиджаке, гладко выбрит. Спокойное выражение лица. Абсолютно никакой импозантности и внешних отпечатков власти, определяющих разницу между ним и подельниками. Никаких скабрезностей и ненавидящих взглядов. Никакого позерства, и все же лидер в нем угадывался безошибочно.



Кстати, среднему из Сачуков небезразлично понятие «честь». Во всяком случае, один раз он это наглядно продемонстрировал. При этом, думаю, руководствовался лишь своими внутренними убеждениями, не рассчитывая на какую-либо маломальскую признательность с моей стороны. А случилось следующее. В конце одного из судебных заседаний, проходившего с огромным скрытым эмоциональным накалом, судья Кадри Пылдма объявила, что на следующем заседании состоится допрос Василия Сачука. Зная о намерении судьи запретить вход в зал журналистам, я попросила Василия сообщить Кадри Пылдма о том, что он согласен с моим присутствием в зале суда во время допроса. Он, после моего обещания ничего из того, что я услышу, не давать сразу в печать, согласился.

Василий Сачук с женой.

И вдруг, в начале следующего заседания Сачук – уже после того, как Кадри Пылдмаа попросила меня покинуть зал, а я ответила, что остаюсь, и сослалась на согласие Василия Сачука, - объявляет, что он против моего присутствия при допросе. На какую-то долю секунды в зале воцарилась полное молчание. Все участники процесса посмотрели на меня. После короткого замешательства я перевела взгляд на Василия, пытаясь определить по выражению его лица причину подобного демарша. Увы, ни ликования, ни насмешки. Опущенный долу взгляд и полное, как у Папы римского, отсутствие эмоций.



Спустя какое-то время, по-моему, месяцев через шесть-десять, я получила от него письмо, в котором у Василия Сачука хватило мужества извиниться за свой поступок в зале суда. Этот незначительный эпизод – история с письмом – собственно и повлиял на мое дальнейшее решение встретиться с Василием после освобождения. Разумеется, при желании с его стороны.



…Встреча состоялась летом 2000 года в небольшом, довольно тихом, но, как показали дальнейшие события, нашпигованном стукачами* йыхвиском баре «Приват». Меня, безусловно, интересовала не только судьба самого Василия Сачука, но и остальных членов группировки и, главное, хотелось разобраться, насколько мрачная слава о деятельности банды Сачи, круто замешанная на насилии и крови, сдобрена сплетнями. На тот момент я уже знала о смерти Игоря Гузаирова, который после освобождения решил заняться наркотиками, за что и поплатился жизнью: его убрали конкуренты из другой преступной группировки. Интересно было знать, сколь сильное влияние оказывал на Гузаирова находившийся тогда в зоне Василий Сачук и как последний держал в узде откинувшихся* и тех, кто еще мотал срок.



Но к этому мы еще вернемся, а сейчас - о нашумевшем уголовном процессе над сачуковской ОПГ. О нем писала даже центральная российская пресса. На скамье подсудимых рядом с Василием Сачуком (1962 г.р.) находился его брат, Николай (1966 г.р.), обвиняемый в убийстве, разбое и других преступлениях, Сергей Рузанов (1964 г.р.), считавшийся «правой рукой» главаря, «бригадир» Игорь Гузаиров (1971 г.р.), Юрий Перфилов – предполагаемый убийца, Игорь Чубенко (1967 г.р.), Виктор Корзун, Виталий Тараканов, Сергей Торгашов (1970 г.р.), Сергей Шелковский, Самуил Гутман и бывший работник Полиции безопасности Олег Андронов. Последние двое находились в зале суда особняком. Андронов, хоть и расположился рядом со всеми обвиняемыми, сидел за пределами ограждения и не был скован браслетами*. Гутман, проходивший всего по одному эпизоду объемного дела банды, не имел постоянной связи с Сачуками, поэтому в зале судебных заседаний находился среди «вольных».

Анатолий Русаков

Уголовное дело, с которого началось расследование преступной деятельности группировки, было возбуждено 17 октября 1995 года по инициативе прокуратуры, в которую с просьбой найти сына обратилась мать погибшего Анатолия Русакова. Следствие вели четыре следователя ЦСБ при поддержке Центральной криминальной полиции. Сачуковской группировке были предъявлены серьезные обвинения: убийства, покушения на убийства, разбой, вымогательство, хранение огнестрельного оружия. На совести группировки, согласно обвинительному заключению, висели убийства шести человек и нанесение тяжких телесных повреждений мужчине, впоследствии от них скончавшемуся. Не исключено, что банда убрала еще одного человека, случайно оказавшегося не в то время не в том месте, то есть случайно попавшего в свидетели убийства, совершенного Сачей-младшим и Сергеем Солдатовым (кличка - Солдат), отбывавшим во время процесса над группировкой Сачуков наказание в России. А вообще, по разным данным, которыми владеет эстонская полиция, члены группировки, убрали от восьми до шестнадцати человек и совершили пять покушений. По одному из российских каналов - телепередача прошла в эфире в середине 1998 года, - сказали, что на совести группировки примерно сорок убийств, однако, ЦКП считает эту цифру дутой*.



Вот имена жертв – тех, кого группировка отправила на тот свет, названные в свое время руководителем ЦСБ Иваном Разумным (к сожалению, у меня нет полной информации об именах и датах смерти жертв): Анатолий Русаков (убит 25.03.1995 г.), Геннадий Сокирский, Олег Шишкин (убит 27.06.1994 г.), Олег Шпалов (убит в декабре 1994 г.), Афиногенов (убит 23.08.1994 г.), Куннар Хальяк (убит 10.08.1994 г.), Александр Белов. Покушения на убийства: Геннадий и Юрий Сокирские, Вячеслав Ильин, Курило, Анатолий Мышковец. Убийства Шишкина, Попова и некоторых других жертв доказать не удалось…

Сергей Сачук и Сергей Солдатов.

На скамье подсудимых оказались лишь те члены группировки, которых полиция смогла найти и арестовать, хотя в преступлениях могли быть замешаны и другие, из питерской или Таллиннской ветвей группировки, загасившиеся ныне на необъятных просторах России. Полиция считает, что членами сачуковской группировки являются: Роман Бойцов (1976 г.р.) и Андрей Кузьмин (1970 г.р.) из Питера, Александр Плешаков (1970 г.р.), Александр Картавин, Игорь Кий, Александр Миткин и Александр Таркановский (1974 г.р.) из Таллинна, Сергей Дмитриев (1970 г.р.), Владимир Барканов, некто Петров, Бочаров, Иванов (Лыська) и Герман Каймов. Четверо последних - из Нарвской ветви группировки, Каймов экстрадирован в Эстонию в 1999 году. Некоторые из них, в основном, Таллиннцы, руководимые Урицким, после тройного убийства в столице (расстреляли в автомобиле трех бизнесменов, а затем подожгли автомобиль с трупами убитых), легли на дно* в Питере. В черновике следователя они проходили под разными именами, потому что неоднократно меняли паспорта, скрываясь от уголовного преследования.

Часть убийств и покушений была местью за смерть Сергея Сачука. Анатолий Русаков, Василий Назыралиев погибли первыми. Анатолий Русаков, совершенно не причастный к гибели Сергея Сачука, стоял на заметке у полиции как руководитель другой преступной группировки, но серьезных правонарушений за ним, по данным ЦСБ, не числилось. Русакова с помощью Олега Андронова удалось заманить в ловушку и доставить в полицию. Но так как держать его там было не за что, то в тот же день, 24 марта 1995 года, его должны были выпустить. Андронов, по договоренности с Василием Сачуком, снабдившим полицейского мобильным телефоном, позвонил и сообщил, в какое время Русаков выйдет из дверей отделения полиции в Кохтла-Ярве. Его схватили Игорь Рузанов, Игорь Гузаиров (кличка Кореец) и Сергей Торгашов и вывезли в район гаражных кооператив «Паванду», расположенный на окраине Кохтла-Ярве. Утром 25 марта, после жестоких пыток, длившихся не менее шести-семи часов, Русакова задушил ремнем Сергей Солдатов, позже сбежавший в Россию, где специально сел в тюрьму, чтобы его не достало эстонское правосудие. Труп Русакова вывезли на территорию шахты «Эстония» и сбросили в водозаборную скважину. Назыралиева захватили 27 марта, и тоже пытали. Его застрелил Рузанов. От трупа избавились по той же схеме - сбросили в шурф.



Затем, в мае месяце этого же года, Николай Сачук и Сергей Солдатов расстреляли две машины с находящимися в них членами группировки Вячеслава Ильина. Преступление, в котором были ранены двое – Сокирский и Курило, было совершено средь белого дня, на оживленном перекрестке улиц Олеви и Вахтра в Кохтла-Ярве. Только по счастливой случайности при этом никто из горожан не пострадал, хотя некоторые квартиры, находившиеся в эпицентре событий, оказались поврежденными.

Олег Шишкин

10 августа тремя выстрелами в упор убили Куннара Хальяка. Далее (возможно, хронология событий здесь немного нарушена) – расправа с братьями Сокирскими… Все зверства, кроме убийства Олега Шпалова, совершенного немного ранее, 23 декабря 1994 года, имели определенную цель: ликвидация врагов или свидетелей. Из свидетелей в живых оказался таксист Анатолий Мышковец, последним видевший Анатолия Русакова. Таксисту здорово повезло. Когда его везли убивать, он успел ударить рукой по направленному на него стволу и выскочить из автомашины. Во время следствия он уверенно опознал членов группировки Гузаирова и Соколова, но уже в суде резко от всего открестился. По его поведению было ясно видно, что он не просто боится, а испытывает патологический страх перед сидящими на скамье подсудимых людьми, которые хотели его убрать. И этот страх мешал ему связно отвечать на вопросы судьи. Мышковец мямлил, путался, говорил загробным голосом…



Вместе со случайными свидетелями в категорию подлежащих ликвидации попал и расколовшийся член группировки тридцатичетырехлетний Олег Шишкин, которого 27 июня 1995 года убили самым элементарным способом – выстрелом в затылок. Исполнителем был Сергей Рузанов. Грех Шишкина, который вместе с Игорем Чубенко (Марио) по приказу Василия Сачука вымогал десять тысяч долларов у некоего Сергея Семенова, состоял в том, что, будучи задержан полицией, он начал давать показания на Сачука. За это его решили убрать. Исполнителем убийства Шишкина вновь оказался Сергей Рузанов.

КРИМИНАЛЬНАЯ «ПОВЕСТЬ»



В первый день процесса было оглашено семидесятистраничное обвинительное заключение, чтение которого заняло весь рабочий день суда. Перед началом заседания стало плохо матери убитого Олега Шпалова. Женщина упала без сознания, но, к счастью, среди потерпевших нашелся врач, оказавший ей помощь. Рассмотрение дела началось с тяжелых эпизодов, а простые – кражи, вымогательства и прочее – решили рассмотреть позже. Братья Сачуки и их адвокаты ходатайствовали перед судом об удалении из зала судебных заседаний во время их допроса единственного явившегося на процесс журналиста, которым оказалась я. Суд удовлетворил ходатайство.

Сачук Василий на яхте.

Еще задолго до начала процесса следователи предсказали, что, на их взгляд, подсудимые, с места в карьер, начнут от всего открещиваться. Так и получилось. Василий Сачук уже в ходе второго заседания заявил, что досудебные показания он давал под прессом физической и моральной расправы со стороны ЦКП. Он сказал, что его избивали, запугивали, угрожали родным и близким, за жизнь и безопасность которых он очень боялся. Свое участие в преступлениях Василий полностью отрицал, очень аккуратно обходя «рогатки», расставленные следствием. Его поводырем был Александр Миронов, которого после процесса над бандой Сачуков прозвали «перебежчиком». Поводом для прозвища послужил факт из трудовой биографии Миронова, работавшего ранее следователем, а затем занявшегося адвокатской практикой. Благодаря адвокату – тот блестяще отработал свой хлеб в этом процессе – Василий Сачук свел свою заключительную речь к тому, что-де все инкриминируемые ему преступления сфабрикованы, а по эпизоду расправы над членами группировки Вячеслава Ильина вообще перевел стрелки на нарвскую мафию, не конкретизируя, кого именно он имеет в виду.



На второй день заседаний суд заслушал мать убитого Анатолия Русакова, сначала совершенно не подозревавшую Сачу-среднего в организации расправы над сыном. Она призналась, что Василий выказывал огромное сочувствие по поводу исчезновения Анатолия и обещал приложить все силы, чтобы помочь отыскать его. Показания несчастной женщины послужили поводом для весьма циничного заявления адвоката Сачи-старшего Балтийской службе новостей (BNS): мать Русакова не считает Василия виновным в смерти сына. Я спросила об этом у самой Любови Русаковой, которая сказала буквально следующее: «Я страшно возмущена. Никаких разговоров по этому поводу, да и по другим – тоже, у нас с Мироновым не было. Ничего подобного я никогда не говорила ему. Я не могу сказать, виновен Василий в смерти моего сына или нет. В этом разберется суд».



Сам Василий в показаниях суду по эпизоду убийства Русакова умело расставил акценты, сказав суду, что он-де – человек глубоко верующий и хороший семьянин, а посему никак не может быть руководителем преступной группировки и тем более - участником совершенных ею преступлений. Упаси Господь, чтобы он приказывал убивать тех, чьи тела нашли в заброшенных шахтных шурфах (вертикальных горных выработках). Сачук заявил, что никто из его приятелей, кого ныне называют членами группировки, не участвовал в покушении на Вячеслава Ильина и его приятелей на перекрестке улиц Олеви и Вахтра в Кохтла-Ярве: «Вероятно, в этой акции участвовали члены нарвской группировки». Какой, Василий не уточнил, сказав лишь, что, когда мать Русакова обратилась к нему за помощью найти останки сына, чтобы предать их по-христиански земле, он обратился к нарвитянам, двух из которых знал по именам – некие Бочаров и Лысько (кличка Лыська), а еще двоих – только внешне. Нарвитяне, считавшиеся друзьями убитого Сергея Сачука, заверили Василия, что разберутся с убийцами Русакова, а ему, Василию, не стоит об этом беспокоиться.



Любовь Русакова и не думала отрицать того факта, что обращалась к старшему из оставшихся в живых братьев Сачуков: «Он очень внимательно выслушал меня и обещал помочь. Но до того я много раз обращалась к Олегу Андронову из полиции, который посадил моего сына в КПЗ*. Я хотела узнать, куда после КПЗ пропал Анатолий. Сначала Андронов внимательно слушал меня, но потом ему надоели мои вопросы. Он сорвался и накричал на меня: «Вы же знаете, что два трупа уже есть. И будут еще шесть трупов!» Но какие и где, он не сказал».



Мать Русакова после исчезновения сына обращалась в полицию, в прокуратуру, в ЦСБ, но везде получала от ворот поворот: оснований для возбуждения дела не имелось. «Наконец, - рассказала она, - я пришла в прокуратуру и заявила, что не уйду из кабинета до тех пор, пока мое заявление не примут».

ПОЧЕМУ МОЛЧАЛИ СВИДЕТЕЛИ?



23 декабря 1994 года. Бар «Нега». Николай Сачук, будучи под градусом, затеял ссору со знакомым ему с детства Олегом Шпаловым. Свидетель этой ссоры и трагической развязки Александр Белов потом рассказал матери Шпалова, как потерявший разум Сачук-младший потребовал от Шпалова, чтобы тот на коленях просил у него прощения. Высокий и здоровый Шпалов, не зная, чем обернется для него отказ, воспротивился унижению, на которое его толкал Николай. В наказание Олегу прострелили стопу ноги (что относится к тяжким телесным повреждениям), а затем впихнули в машину, принадлежавшую некоему Бабаяну. Приятеля Шпалова – Александра Белова – тоже заставили сесть в авто, сказав, что повезут раненого в больницу. В автомашине, кроме Белова, Шпалова и Николая Сачука, находились Бабаян и Сергей Солдатов, которого полиция называет наемным киллером, работавшим, хоть и под крылом группировки, но все же относительно самостоятельно. След его потерялся где-то в России (предположительно, в Санкт-Петербурге, где тамошние правоохранительные органы имели о нем эпизодические сведения) во время следствия над группировкой.



Недалеко от поселка Вайвара, близ кладбища, они притормозили и вытащили Шпалова из салона машины. Белов видел, как Бабаян и Сачук-младший держали Олега за руки, а Солдатов наносил ему удары ножом, удивляясь вслух, что никак не может попасть в сердце. На трупе Шпалова обнаружили девять колото-резаных ран и пулевое ранение в голову. После того, как Солдатов с полным знанием дела исколол Шпалова ножом, роли поменялись. Еле живого Олега подхватили под руки Солдатов и Бабаян, а Сачук-младший пристрелил. Затем труп спокойно выбросили в канаву и уехали. Чтобы замести следы, они заставили Александра Белова взять убийство на себя, а когда трюк не удался и следствие выяснило, на чьей совести смерть Олега Шпалова, Белова убили…

Есть предположение, что, уже находясь в тюрьме, Василий Сачук по мобильному телефону отдал приказ убрать Александра Белова. Василий Сачук, не отрицая наличия в камере мобильника, заявил, что телефон неизвестно каким образом оказался в камере Сергея Рузанова, он, Сачук, мобильником не пользовался, тем более, приказа об убийстве Белова не отдавал.



7 января 1997 года Николай Сачук в показаниях по этому эпизоду спокойно заявил: «С 20 декабря я был в России, поэтому в убийстве участвовать никак не мог». Жена убитого Александра Белова, а вместе с ней гардеробщик бара «Нега» и бармен в свидетельских показаниях в суде все «забыли». Жена Белова заявила, что ничего не знает ни о ссоре, ни о стрельбе, бармен - что вообще не слышал звука выстрела. Но что говорить о простых свидетелях, коль даже четверо нарвских полицейских, останавливавших машину с Сачуком и его приятелями, тоже впали в «амнезию». Бабаян вообще не явился в зал суда. По мнению Ивана Разумного и Артура Пярноя, занимавшихся расследованием дела банды Сачуков, свидетелей запугали, и они опасались за свою жизнь.



Мать Олега Шпалова была крайне возмущена таким поворотом событий и заявлением Леонида Оловянишникова, адвоката Николая Сачука, о том, что его подзащитный не совершал зверств над ее сыном. «У вас есть дети?» - спросила она у Оловянишникова и, получив утвердительный ответ, сказала, кивнув в сторону младшего из Сачуков: «Тогда выпускайте его на свободу. Пусть он убивает ваших детей!»

Сачуковские братки в бане: Торгашов, Лысько и Иванько.

«ПОМОЩНИКИ»



Куннара Хальяка, пропавшего в августе 1995 года, члены банды тоже «помогали» искать так же, как и Анатолия Русакова. И точно так же Василий Сачук в суде отрицал свою причастность к его гибели.



Как свидетельствуют материалы дела, убрать Хальяка Василий приказал Сергею Торгашову, самому тихому и скромному на вид члену группировки. Торгашова снабдили оружием и велели вызвать Хальяка в лес для осмотра лесной делянки, зная, что последний занимается лесным бизнесом. Торгашов сотоварищи выманил жертву из дома, привез в лес в намеченное место, где и убил, а труп сбросил в шурф.



Кстати, часть уголовного дела, касающаяся убийства Торгашовым Куннара Хальяка, очень, по мнению Ивана Разумного, сырая, не проработанная. Возникает впечатление, что Гузаирова «подсадили» к нему в эпизод сами опера*. И вот почему. Сначала, на первых допросах, Торгашов заявил, что впереди в автомобиле сидел он и еще один человек, а сзади – Хальяк и Гузаиров. При этом Гузаирова Торгашов «посадил» с левой стороны – там, где в машине дыра от выстрела. То есть, по логике, убитым должен был бы оказаться сам Гузаиров! Чтобы избавиться от этого недоразумения, Гузаирова «пересаживают» на правую сторону. Но и это не избавило Ивана Разумного от сомнений в том, что Гузаирова вообще был в машине. Тем более что Игорь Гузаиров для Василия Сачука - фигура значимая: бригадир. Значит, Сачук никогда бы не подставил его.

И еще возникает серьезное сомнение в том, что Василий действительно отдал приказ убрать Хальяка. Не мог же он позвать Торгашова и сказать: «Убей», не продумав перед этим все детали преступления: где убить, каким способом, куда деть труп. В этом эпизоде многое сделано Торгашовым и его приятелями спонтанно, даже в чем-то по-глупому.

Гузаиров и Рузанов (третий и четвёртый справа) незадолго до тюрьмы, из которой они вышли уже врагами.

Первые двое - торгашов и Соколов (последний в розыске)

Далее. С чего это вдруг Торгашов, до того ничего не говоривший полиции, в один прекрасный момент, совпавший с его доставкой в Таллинн в сопровождении сотрудников Центральной криминальной полиции, вдруг, как рассказывал шеф ЦСБ Иван Разумный, решил сознаться. Что заставило его расколоться? Наступил момент истины? Маловероятно.



То, что Торгашов был замешан в убийстве Куннара Хальяка – сомнений не вызывает потому, что он указал место захоронения. Нет смысла сомневаться и в том, что ему многое известно о делах Сачинской группировки. А раз так, то его должны были беречь, как зеницу ока: накормить-напоить, девочку для развлечения доставить… А вместо этого Торгашова сажают в камеру к Гузаирову, одному из самых жестких членов группировки. После этого Торгашов отказался от первоначальных показаний. Для чего весь этот цирк? Может, у полиции был тонкий расчет на то, что Торгашова грохнут в камере и тогда его первоначальные показания можно будет огласить в деле без всяких проблем, да еще добавить, что, дескать, убили за то, что раскололся. Впрочем, это лишь догадки… А бандиты, по мнению шефа ЦСБ, оказались куда умнее, чем о них думали полицейские. Они сохранили Торгашова. Для истории.



Наконец, чтобы поставить точку в деле Хальяка, следует рассмотреть, была ли вообще необходимость у Сачуков убирать его. Ни конфликтов, ни общих дел между ними и убитым никогда не было. Известно, что Хальяк содержал трех ребят Таллиннского авторитета Бориса Малиновского, тех самых, которых тоже «пристегнули» к сачуковской группировке – Сергея Шелковского, Виталия Тараканова и Виктора Корзуна. Все они - Таллиннцы, которые, как пояснил мне по телефону сам Малиновский, занимались боксом, а он, Борис, являлся их тренером. Почему Хальяк финансировал эту троицу, не ясно. Известно лишь, что после убийства Куннара у них появилась крупная сумма денег.



Разговоры о том, что Хальяк всерьез занимался лесом – полная ерунда. Он, действительно, незадолго до смерти купил лесную делянку, на которой горбатились двое или трое кохтлаярвеских парней, имевших судимости. Эти бедолаги отдавали долги за лес Хальяка после его смерти, так как по законам преступного мира предъяву сделали им. Вот и получается, что мотива у Сачуков в отношении Хальяка не было, тем более что деньги пошли молодняку Малиновского.

ПРОКУРОР-ОХРАННИК



Это вовсе не насмешка. В нашем жестоком и одновременно до гротеска смешном мире и такое возможно. В уголовном деле Сачуков имя бывшего прокурора Николая Гожева вполне вписалось в историю деяний банды. Чтобы понять роль Гожева, проходившего в деле Сачуков в качестве потерпевшего, следует вспомнить один любопытный факт, касающийся его профессиональной деятельности.

Игорь Чубенко - Марио.

1 сентября 1994 года был убит предполагаемый лидер одной из кохтлаярвеских группировок Василий Кичатов. Причиной убийства, по мнению следствия, явилось нежелание Кичатова ломиться* перед Сергеем Сачуком. По делу Кичатова проходили два предполагаемых убийцы - члены сачуковской группировки Юрий Перфилов и Игорь Чубенко (Марио). Весной 1995 года состоялся суд, в котором в качестве подсудимого фигурировал только один Перфилов, да и тот был оправдан. Государственным обвинителем в том процессе был Николай Гожев, отказавшийся поддержать обвинение. В судебной практике это чрезвычайно редкий случай, поскольку прокуратура, утвердив обвинительное заключение после окончания следствия, обязана поддержать обвинение в суде. Я не помню в судебной практике ни одного случая, чтобы прокурор пошел на попятную.



Перфилов был оправдан вопреки здравому смыслу, хотя один из свидетелей узнал его в суде и сказал, что именно он, Юрий Перфилов, был в числе тех, кто стрелял в случайно оказавшегося на месте перестрелки сына этого свидетеля. Пуля попала парню в позвоночник, приковав на всю жизнь к инвалидному креслу.

После окончания процесса Николай Гожев уходит из прокуратуры и устраивается на работу… к Сачукам. Охранником! Он становится единственным в фирме «Скандинав», имеющим право на ношение огнестрельного оружия. Но, видимо, Сачуки не смогли по достоинству оценить услугу Гожева во время судебного процесса над Юрием Перфиловым: Николай Гожев вскоре ушел из их фирмы. Мотив – маленькая зарплата. В любом случае, Василий Сачук заявил, что никогда не увольнял Гожева, а тот, в свою очередь, утверждал, что уволился по собственному желанию.



После того, как Гожев и Сачуки расплевались меж собой, события развивались по такому, со слов бывшего прокурора, сценарию, который мне хорошо описали сотрудники Центрального следственного бюро. 26 октября 1995 года Сергей Шелковский, Виктор Корзун и Виталий Тараканов пригласили Гожева на встречу. Тот, ничего не подозревая, явился в назначенное место, где на него напали и отобрали оружие. Свой ущерб бывший прокурор оценил, ни много, ни мало, в одиннадцать тысяч крон.

Юрий Перфилов в тюрьме.

Во время процесса над бандой Сачуков Николай Гожев вдруг резко изменил свои показания по этому эпизоду уголовного дела. Он заявил, что следствие выбило их у него путем жесточайшего морального прессинга, поставив перед дилеммой: либо Гожев оговаривает Таллиннцев, либо - по нему плачет тюрьма. Гожев объяснил, что следователь разложил перед ним веер фотографий и, показав пальцем на некоторые, сказал, что этих людей надо опознать. В суде бывший прокурор заявил, что видит их впервые в жизни…



Дабы весомее убедить суд в пристрастном отношении следователя к своей персоне, Николай Гожев сказал, что всему виной его связь с Мариной Линк, бухгалтером, укравшей миллион крон у фирмы «Ахтме моторс» (Ahtme Motors), а также - прекрасные отношения с Сачуками. По его словам, эти отношения ничуть не изменились. Хотя по внешнему виду слушающего его показания Василия Сачука было видно: особого тепла он к Николаю Гожеву не испытывает.



О дальнейшей судьбе бывшего прокурора, оказавшего в свое время неоценимую услугу банде Сачуков, мало что известно. Когда его пассию, Марину Линк, подарившую Гожеву огромную сумму украденных денег, упекли за решетку, бывший прокурор быстро открестился от Линк, заявив, что никаких интимных отношений у них не было - дружили, дескать, не более того. Последние сведения о Гожеве поступили мне через пару лет после окончания процесса на Сачуками. Бывший прокурор на тот момент уже осел в Таллинне. Очевидно, вместе с большей частью денег, отданных ему любовницей. И пока последняя, остро переживавшая свое заключение, пыталась покончить жизнь самоубийством, Николай Гожев, не лишая себя плотских радостей, устраивал свою жизнь в столице.

СИНИМЯЭСКИЕ ТРУПЫ



В 1998 году, благодаря оперативным данным, ЦКП обнаружила в сосновом бору под Синимяэ, на берегу залива, два захоронения, находящихся примерно на расстоянии ста метров друг от друга. Из каждого из них извлекли по сильно разложившемуся мужскому трупу. Судмедэксперт определил, что, вероятно, эти люди были убиты и закопаны летом 1996 года. В этом же месте сотрудники ЦКП, исходя из оперативной информации, пытались найти еще один труп – Анатолия (1980 г.р.), пропавшего в августе 1996 года (к сожалению, мне так и не удалось выяснить фамилии жертв). Захоронение Анатолия так и нашли, однако, сомнений в том, что с ним расправились, у полиции не было. Двое из трех убитых, по мнению следователей, были жертвами сачуковской группировки.



Тела первых двух принадлежали молодым столичным жителям – Юрию (1966 г.р.) и Денису (1975 г.р.), скрывавшимся в Ида-Вирумаа от долгов. Пара нарисовалась в Силламяэ в конце весны - начале лета 1996 года. Оба, по данным полиции, были кидалами*. Анатолий зарабатывал на жизнь мошенничеством: брал взаймы деньги и делал ноги*. Денис тоже мошенничал, но более оригинальным способом – «продавал» свой пистолет. Механизм продажи был таков: в момент совершения сделки он выхватывал деньги из рук обалдевшего покупателя и скрывался вместе с деньгами и пистолетом, чтобы через некоторое время найти очередного лоха*. Полиция предполагает, что, кроме мошенничества, за парой числились убийство и разбойное нападение, совершенные ими в силламяэский период жизни.



Таллинн оказался для мошенников маловатым - рано или поздно их отыскали бы, чтобы наказать. Чувствуя, что им никуда не деться от толпы «доброжелателей», молодцы решили лечь на дно в Ида-Вирумаа. С квартирой на улице Береговой в Силламяэ им помог местный авторитет – Джеми.



... В один из жарких июльских дней приятели услышали, что кто-то ломится в квартиру Джеми, который жил в этом же подъезде, но на другом этаже. Вышли посмотреть. У дверей квартиры Джеми стоял Юрий, курьер сачуковской группировки по сбору денег. Не вышибала, как подчеркнула ЦКП, а именно курьер. Он ехал туда, куда направлял босс, забирал «оброк» и возвращался назад. Платили ему многие. В их число, вероятно, попал и Джеми.



События развивались стремительно: Таллиннцы пригласили курьера к себе и... задушили. Причиной убийства, по всей видимости, оказалось поведение Юрия, который начал загибать пальцы*. Труп его с наступлением сумерек вывезли в бор и зарыли.



Естественно, потеря такого ценного кадра как Юрий не могла остаться незамеченной для группировки и безнаказанной для убийц. По одной из версий, банда начала активные поиски и быстро вышла на след Таллиннцев. Первым убили Дениса. Это случилось у него же в квартире. Похоже, что сначала его зверски избили, а потом зарезали ножом. Полиция подозревает, что в убийстве были задействованы члены сачуковской группировки, а в погребении, вероятно, принимал участие – не удивляйтесь! - Джеми. Спустя какое-то время исчез и Анатолий, труп которого так и не нашли до сих пор. Эти два убийства не вошли в уголовное дело.

ПРИГОВОР



Суд над бандой Сачуков длился долго, с перерывами, аж до середины марта месяца. Были заслушаны десятки свидетелей и потерпевших. Даже мне пришлось предстать перед судом.

Причиной допроса оказались ходатайства адвокатов Александра Миронова и Леонида Оловянишникова, потребовавших назвать источник информации, на основании которого я сообщила в газетной публикации о наличии в тюремной камере Сачука-старшего мобильного телефона. По этому телефону Сачук, предположительно, отдал приказ о ликвидации Александра Белова. Суд пошел на поводу у адвокатов. Вместо того чтобы обратить внимание мэтров юриспруденции на материалы дела, где черным по белому сказано даже не об одном, а о двух мобильниках (один был изъят у Сачука, другой же, пиратский, числящийся за какой-то финской фирмой, был найден в камере Рузанова, но принадлежал, по данным полиции, также Василию Сачуку), потребовал озвучить имя источника. Леонид Оловянишников, выступавший в суде, как на театральных подмостках, счел необходимым уведомить меня о том, что за дачу ложных показаний я могу быть привлечена к уголовной ответственности и определена на «отдых» сроком до полугода. Спустя час после разыгравшегося фарса сотрудники ЦКП сообщили мне, что адвокаты хотят предъявить журналисту, то есть, мне, иск за моральный ущерб. Вскоре после этого в прессе появилось сообщение о том, что Василий Сачук, недовольный моими публикациями, собирается потребовать с меня через суд компенсацию за моральный ущерб в размере двухсот тысяч крон.

Банда Сачука во время уголовного процесса. Первый слева - Олег Андронов. Слева направо: Игорь Гузаиров, Игорь Рузанов, Сергей Торгашев, Василий Сачук, Николай Сачук.

В итоге, с 30 января судебный процесс объявили закрытым, что вовсе не способствовало нормальной атмосфере в зале заседаний. Некоторые показания свидетелей сопровождались насмешками со стороны родственников подсудимых, присутствовавших в зале. Потерпевшие недоумевали по поводу решения суда сделать процесс закрытым, и были против этого решения. Свою точку зрения на сей счет высказал тогдашний председатель Таллиннского горсуда Пойго Нуума, заявивший, что это нарушение, когда после удаления журналиста процесс объявляют закрытым, оставляя при этом в зале суда родственников и даже любовниц подсудимых. Решение Кадри Пылдмаа можно было обжаловать в суде второй инстанции, но я не стала этого делать, потому что понимала: самой вероятной причиной поведения судьи является желание обезопасить себя от всех и вся, то есть - элементарный страх. Страх перед теми членами группировки, которые остались на свободе и подчинялись приказам своего лидера.

18 марта начались прения. По блестящим речам адвокатов можно было сделать вывод, что на скамье подсудимых ангелы, за спиной которых вот-вот прорежутся крылья. По поводу одного из убийств Александр Миронов и вообще заявил, что «за три тысячи убивать глупо». Лица у многих вытянулись: за какую же сумму не глупо? Поняв свою оплошность, Миронов быстро поправился: «Для убийства не может быть никаких оправдательных причин».



Не обошли адвокаты вниманием ни следствие, ни прессу, высказав, что ЦСБ ничего не смогло доказать, а журналисты создали вокруг обычного, рядового в понимании адвокатов процесса, ненужный ажиотаж. Никто из подсудимых, кроме Игоря Чубенко, в последнем слове так и не признал себя виновным. Да и Чубенко признал свою вину лишь в части вымогательства денег.



...Чубенко следователи называли насильником. Очевидно, помня о его «подвигах» на сексуальном фронте, хотя за его плечами были и другие преступления, доказанные и недоказанные. В феврале 1994 года его приговорили к небольшому тюремному сроку за ношение и хранение огнестрельного оружия, а весной 1995 в Кохтла-Ярвеском городском суде рассматривалось дело по обвинению в убийстве, которое, предположительно, Чубенко совершил вместе с другим членом банды, Игорем Перфиловым. Перфилов был оправдан, а Чубенко вообще избежал скамьи подсудимых. Однако в 1997 году везение изменило насильнику. По словам Ивана Разумного, Чубенко питал необъяснимую, совершенно патологическую страсть к изнасилованиям и, по оперативной информации, у него даже имелся альбом с фотографиями жертв насилия. На снимках, как рассказывал Иван Разумный, Чубенко чередовался со своим приятелем, имени которого я теперь уже не помню. Насилуя очередную жертву, они с приятелем фотографировали друг друга во время секса. Благодаря Разумному мне удалось встретиться с одной молодой особой, подругой девушки, изнасилованной Игорем Чубенко и его приятелем. Эта особа рассказала, что ее подруга после кошмара, устроенного ей Игорем Чубенко и его приятелем, и угроз о расправе, навсегда уехала из Кохтла-Ярве.



... 3 марта 1997 года, то есть одновременно с процессом над сачуковской группировкой, где Чубенко был в качестве подсудимого, над ним состоялся еще один суд – за групповое изнасилование молодой женщины. Согласно материалам дела, Чубенко, в отличие от своих приятелей по групповухе, особенно измывался над женщиной, не столько в сексуальном плане, сколько физически. Он избивал ее руками и ногами, в результате чего, помимо многочисленных синяков, женщина получила сотрясение мозга. В суде жертва завила, что с ней после случившегося дважды хотели «поговорить» и отказалась от первоначальных показаний, заявив, что добровольно согласилась заняться сексом с тремя мужчинами. Но, как бы ни была запугана молодая женщина и что бы ни говорила в суде в пользу насильников, Чубенко приговорили к шести годам заключения в тюрьме закрытого типа.

Вся «королевская рать» — свидетели (на переднем плане)

и обвиняемые на скамье подсудимых.

Часть эпизодов, включая убийство Анатолия Русакова, Василия Назыралиева и Олега Шишкина по требованию обвинения направили на доследование. За бандой остались лишь две кровавые драмы – убийства Куннара Хальяка и Олега Шпалова.



Приговор был оглашен 15 апреля. Сачу-старшего признали виновным по трем эпизодам вымогательства денег и в том, что он стал причиной одной смерти (а ведь в обвинение на нем висело участие в пяти убийствах и в двух попытках убийства!) и приговорили к семилетнему тюремному заключению. Его брат Николай получил пятнадцать лет за одно убийство и прочие художества. Остальные члены группировки отправились за решетку на срок от двух лет до двух лет семи месяцев тюрьмы. Самое главное: рассыпалось обвинение, предъявленное впервые в судебной практике Эстонии - по статье 196 прим. «Организованная преступная группировка». Глава группировки и четверо его подельников приговор суда не обжаловали.



Но на этом судебная тяжба по сачуковской группировке не закончилась. 30 мая 1997 года в Вируском окружном суде состоялось заседание коллегии по уголовным делам, вынесшей 3 июня определение. Основанием вынесения определения явились частный протест государственного обвинителя Сергея Гапоненко и частные жалобы потерпевших – Любови Русаковой и Инны Назыралиевой (матери и жены убитых). Прокурор и потерпевшие требовали, чтобы дело пересмотрел другой состав Ида-Вируского уездного суда.



Этим же определением окружного суда было отменено направление почти двух третей дела на доследование, потому что, по мнению коллегии, все эпизоды поддаются рассмотрению в зале суда. Окружной суд отметил нарушение уголовно-процессуального кодекса со стороны Кадри Пылдмаа. Но, к сожалению, не в его компетенции было отметить в определении другое «замечательное» событие – маленький банкет, который закатили адвокаты прямо в здании уездного суда по окончании процесса. Так они обмыли свою первую победу - приговор по делу Сачуков.

СЕГОДНЯШНИЕ ДНИ САЧИНСКОЙ ГРУППИРОВКИ



Она не исчезла, не канула в Лету. Она по-прежнему остается самой крупной и жесткой группировкой не только на Северо-Востоке Эстонии, но и в стране. В конце апреля 2003 года до меня дошли сведения о том, что группировка активно занялась вербовкой новых бойцов из молодых людей, не увлекающихся наркотой и алкоголем и не попадавших доселе за решетку. Мотивировка привлечения именно таких ребят проста – они не испорчены, поэтому им можно доверять. По мнению же полиции, причина в другом: те, кто сидел, не особо доверяют лидеру группировки или как ее ныне называют – мафиозного клана - Василию Сачуку. То, что группировка не только сохранилась, но и оказалась на удивление жизнеспособной, его - и ничья более - заслуга.

Василий (закрыл лицо папкой) и Николай Сачуки идут под конвоем в зал суда.

Василию Сачуку не только удалось выскользнуть из-под колпака Полиции безопасности, но и развить бурную деятельность. Впрочем, я могу и ошибаться насчет выскальзывания. Возможно, полиция просто не препятствует деятельности Василия, потому что правоохранительным органам очень выгодно иметь в регионе не десять грызущихся меж собой лидеров преступных группировок, а одного - сильного и авторитетного, но соблюдающего определенную субординацию с Законом и властями. Как бы там ни было, Сачук полностью вернул свои позиции и крупно расширил круг интересов, делая ставку, прежде всего, на бизнес. Без разницы какой – официальный или подпольный. Главное, чтобы он приносил хорошую прибыль. При этом он не забывает и о спонсорстве. Да-да! О спонсорстве. Мало кому известно, что он периодически поддерживает материально некоторые проекты, связанные с детьми. Откуда бизнес-капитал? Да все оттуда же – от продажи цветного металла, от аферы с аудио- и видео-техникой. Денег, припасенных восемь лет назад, хватило и на воплощение в жизнь своей мечты, которой он поделился со мной года два назад после освобождения из заключения. Мечта эта заключалась в создании фирмы – прообраза частного банка - по выдаче ссуд под проценты.

Но, когда вышел на волю, он сказал, что денег нет, придется искать партнеров...



В общем, поскромничал Василий… В успешного бизнесмена он превратился довольно скоро и начал умножать свои капиталы любыми, в том числе и весьма сомнительными методами. Сначала, по данным полиции, подгреб под себя – не в одиночку, а вкупе с Борисом Данченко, владельцем топливной фирмы «Крис кютус» (Kris Kütus), в которой у Сачука был свой интерес - автотранспортную фирму «Ангирас» (Angiras). В этой фирме одними из основных акционеров являлись Олег Андронов (тот самый, что проходил по уголовному делу Сачуковской группировки) и некто Виктор Голуб. «Крис кютус» тайком выкупила контрольный пакет акций других акционеров, и - дело в шляпе. В конце 2002 года точно таким же образом в руки Сачука перешла силламяэская фирма «Блумберг киннисвара» (Blumberg Kinnisvara), через которую перекачивался черный нал* от продажи левого топлива. Хозяин фирмы – Георгий Москальчук - солидный бизнесмен из Таллинна, оформил фирму на одну даму из столицы, которую Сачук взял в обработку по такому же сценарию, как и «Ангирас», то есть через контрольный пакет акций. Хозяин пытался разобраться с Сачуком через бандитов, но не тут-то было. Но это, как было сказано выше, по данным ЦКП. Сам Сачук отрицает отношение к бизнесу Данченко, хотя известно, что у них довольно тесные отношения: «Никакого интереса в «Ангирас» или «Крис кютус» у меня никогда не было. Я даже не покупаю топливо на заправке Данченко». «Блумберг киннисвара» - другое дело. Василий не отрицает, что приобрел эту фирму, но очень быстро скинул ее, поимев на продаже.

Василий Сачук вскоре после освобождения.

В апреле 2003 года в руки Сачуку перешла еще одна фирма – «Сивеллон» (Sivellon), которой руководил Эльгуджа Копаладзе (Гоча, который, как вы помните, владея в 1995 году фирмой «Ахтме моторс», помог сачуковской группировке вывезти аудио- и видеотехнику). Опять, как считает полиция, сработал тот же контрольный пакет акций, затем - липовое собрание, липовый протокол… Всю эту липу* можно было бы, разумеется, оспорить в суде, но! Василий Сачук рассчитал свои действия до малейших деталей. Он, по мнению полиции, отлично понимал, что «Блумберг киннисвара» никогда не обратится в суд, иначе наружу выйдет нелегальная продажа топлива. Голуба же из «Ангираса» легко прижали к ногтю, дав понять, что ему не следует трепыхаться, иначе последствия могут оказаться непредсказуемыми. Копаладзе, по данным полиции, первое время наступали на горло, давали кусок хлеба и на масло подкидывали, но это не могло продолжаться бесконечно. Не исключено, что Василий Сачук просто делал ему отсрочку в память о былой помощи... Правда, эта версия плохо сочетается с коронным выражением Сачука, определяющим его жизненную позицию: «В бизнесе существуют мальки и акулы».



Поэтому мне больше по душе другая версия, опровергающая данные полиции о том, что Сачук церемонился с Гочей. Эту версию предоставил криминальный мир. Оказывается, в фирме «Сивеллон» были два основных держателя акций – Эльгуджа Копаладзе и Василий Владыкин. Эти двое действовали не напрямую, а через своих жен, которые и являлись акционерами, за каждой из которых числилось по сорок шесть процентов акций. И мало кому было известно, что есть и третий акционер - женщина, владеющая всего восьмью процентами акций. Копаладзе и Владыкин, по данным мафиозных структур, кинули ту, третью даму, по полной программе, не заплатив ей дивиденды от деятельности «Сивеллон». Василий собрал эти сведения и приехал к даме с предложением приобрести у нее акции. Дама очень удивилась, поскольку не могла взять в толк, как эти бесполезные, с ее точки зрения бумажки, могут кого-то заинтересовать. Сачук раскрыл ей карты, сказав, на какую сумму ее кинули партнеры и, предложив женщине потерянную благодаря компаньонам сумму, купил акции. «Я ее не обидел», - сказал Василий, когда я поинтересовалась насчет этой сделки. Избавиться от других акционеров, как вы понимаете, для Василия Сачука - вопрос техники.



Копаладзе и Владыкина он почти сразу уволил. Первый из них имеет фирму по продаже автомобилей марки «Опель», второй остался на бобах, успев за эти годы приобрести и начать строительство трех частных домов, два их которых ему вряд ли уже удастся достроить. О Василии Владыкине ходят самые невероятные слухи. В частности, пока Копаладзе лежал в больнице после покушения на него в Таллиннском аэропотру, Владыкин – дотоле ничего не значащая в «Ахтме моторс» фигура, быстро разобрался в ситуации и использовал ее с максимальной для себя пользой. Поняв, что Гоча на какое-то время вышел из игры, Владыкин, зная «кухню» фирмы, подвел «Ахтме моторс» к банкротству. Но Копаладзе вышибить из седла, даже после случившегося, было невозможно, поэтому акции легли как тузы в колоде карт – почти пополам, и лишь малая их часть досталась третьему сотруднику фирмы – той самой даме, которую потом «прокатили» с дивидендами. Она, к сожалению, не въехала в тему, да и вряд ли смогла бы что-то доказать, не владея информацией… Тем более, что Василий и Зоя Владыкины, являющиеся членами совета фирмы (Василий Владыкин, помимо этого, был и членом правления), могли, но, естественно, не собирались предоставлять ей нужную информацию.



Откуда же Василий Сачук получал сведения, без которых так просто не подступишься к владельцам фирм на предмет их невольной отставки? Он сказал, что существует некая официальная информационная сеть, дающая за хорошие деньги данные на любого жителя страны, вплоть до «грязного белья». Уверена, что Василий слукавил. По меньшей мере, в части, касающейся предварительной, первоначальной информации, с которой надо начинать обрабатывать фирму. Взять хотя бы «Сивеллон». Кто сообщил ему о том, что за истекшее время фирма не выплатила той даме дивиденды? Короче, изначально, прежде чем кого-то трясти, надо иметь проверенный, детальный компромат, а уж потом начинать атаку. И у Василия этот компромат был.

Сергей Рузанов.

Став бизнесменом, Василий Сачук отнюдь не завязал с криминалом. Подпольными делами – сбором доходов с наркобизнеса, проституции, угона машин и прочего – занимается его правая рука – Владимир Раухияйнен (Рахит). Судьбы остальных членов группировки определены обстоятельствами. Иванчик разбился насмерть в автомобильной аварии. Герман Каймов был передан Эстонии и отбывает срок. Сергей Солдатов заразился в питерских «Крестах» туберкулезом, унесшим его грешную жизнь в могилу. Александр Миткин застрелился в приступе белой горячки в марте 2003 года. Александр Плешаков женился и проживает ныне в Питере. Торгашов, Барканов, Тараканов, Корзун и другие освободились, но чем занимаются в настоящее время, мне не известно. Рузанова, решившего еще в тюрьме отколоться от группировки и имевшего, как вы помните, серьезный конфликт с Василием Сачуком, расстреляли после освобождения. Смерть его была быстрой, но вовсе не неожиданной. Рузанов предполагал, что с ним могут рассчитаться, и никуда без личного оружия не ходил. В тот день он, выйдя прогулять собаку, тоже взял с собой пистолет, но, увидев киллеров, успел лишь схватиться за рукоять пистолета.

Игорь Гузаиров убит в 2000 году. Сачук пытался отыскать могилу бывшего бригадира своей группировки с помощью экссотрудницы Центральной криминальной полиции Владлены Васильевой. Свою связь с лидером группировки Васильева пыталась, когда об одной из ее встреч с Сачуком в йыхвиском баре «Приват» стало известно комиссару ЦКП Александру Жегулову, объяснить необходимостью сбора оперативной информации. Но продажность следователя вскоре стала явной, и ее выгнали из ЦКП, а потом - и из Ида-Вируской префектуры полиции, куда она устроилась в наркогруппу, но прокололась в связи с грязной историей. История эта заключалась в том, что приятели-коллеги Василия Сачука в 2002 году избили и ограбили, лишив зарегистрированного огнестрельного оружия, отца Тыну Рандмера, руководителя той самой наркогруппы, где работала Васильева. После того, как им стало известно, на кого они подняли руку, Сачук назначил Васильевой частную встречу и передал продажной полицейской даме ствол, объявленный в розыск. Владлена Васильева принесла оружие в полицию, «забыв» при этом оформить по всем правилам передачу пистолета от Сачука и продержав ствол целую ночь у себя дома. Надо отметить, что Василий Сачук, хоть и оплачивал услуги Васильевой, помогавшей ему отыскать захоронение Гузаирова и снабжавшей его оперативной полицейской информацией, особого почтения к ней не испытывал. Ответом на мой вопрос об их отношениях была выразительная, снисходительно-циничная усмешка. Тем не менее, свой, если так можно выразиться, долг перед Васильевой он выполнил: оплатил услуги дорогого адвоката по ее судебному иску против полиции (который экс-полицейская проиграла). Впрочем, сведения об адвокате – из полиции, а сам Сачук-старший их опровергает. Он заявил, что не собирался и впредь не собирается оплачивать ей судебные издержки.

Марио рядом с общаковским автомобилем.

Чубенко-Марио работал в Кивиыли под крышей какого-то общества инвалидов, занимаясь, отнюдь, не их, инвалидов, делами, а доходным бизнесом – резкой конструкций на металл. Смерть Марио – последняя в цепи трагических событий, связанных с группировкой Сачуков. Он был убит рядом с печально известным зданием, в котором был некогда ресторан «Норд». Убит красиво, чисто, прямым выстрелом в затылок 8 ноября 2003 года. По версии криминального мира, с Марио расправился кто-то из представителей криминала. Вероятно, имелись какие-то старые счеты. Не исключено, что Игорь Чубенко хорошо знал убийцу, и они вместе шли домой после ночи, проведенной в баре отеля «Алекс». Возможно, даже вели дружескую беседу, а потом киллер незаметно вытащил ствол и приставил его к затылку Марио…

Заканчивая эту главу, самую обширную из посвященных преступным кланам Ида-Вирумаа, хочу, не претендуя на открытие Америки и оригинальность, подчеркнуть одно обстоятельство, отвергаемое нашей Фемидой: организованная преступность в Эстонии существовала, существует и будет существовать. Вероятно, еще долгое время. До тех пор, пока есть ниши для нелегального бизнеса, пока существует возможность отмывания в банках Эстонии нажитых преступным путем денег, пока не перекрыты пути внедрения лидеров мафиозных кланов в государственные структуры, пока процветают социальная несправедливость и наркомания и пока слуги правосудия не перестанут, наконец, закрывать глаза на само существование организованной преступности и утверждать, что не хватает-де доказательств для подтверждения сего факта.

Все главы ЗДЕСЬ