Продолжение не следует: почему мы ждем отношений от обычного секса

Согласно результатам опроса, проведенного журналом Esquire в 2017 году, только 47 % пользователей тиндера ищут себе через это приложение партнера для секса. Остальным респондентам нужны «отношения и любовь». В большинстве религий начало половой жизни неразрывно связано со вступлением в брак. Женщины отмечают, что даже после запланированного «секса на одну ночь» они не против продолжения в виде чего-то более серьезного и постоянного.

Как случилось, что процесс, миллионы лет служивший лишь для размножения, стал индикатором отношений и большой любви? Давайте разбираться...

Началась вся эта история задолго до появления современного человека, которого мы знаем как Homo sapiens. В животном мире есть две основные стратегии выживания, радикально отличающиеся друг от друга. При r-стратегии рождается множество — тысячи, миллионы — особей. Мама с папой о них не заботятся, а просто надеются, что хотя бы 10 % потомства доживет до половозрелого состояния. Так делают рыбы, земноводные и рептилии.

Птицы же и млекопитающие используют другой вариант — К-стратегию (буквы r и К взяты из описывающего указанные процессы уравнения, разъяснение которого займет еще несколько статей).

Ресурсов на такое потомство тратится в разы больше, но есть и плюсы: смертность резко сокращается. Увы, такая стратегия работает только в тех случаях, когда самка и детеныши живут в благополучных и — по возможности — постоянных условиях. А для этого нужен кто-то, умеющий их создавать. И тогда на семейную арену выходят самцы.

При своевременном кормлении самки и ее детенышей повышается шанс обеспечить себе здоровое потомство, способное в будущем к размножению. Долго ли коротко ли, но в какой-то момент кавалеры животного мира начали носить своим дамам пищу. Выгода самок понятна: при комплексном обеспечении она полноценно заботится о себе и детях, посвящая этому все время и силы. А в чем профит для самцов? Они ведь могут оставить столько потомков, сколько найдут готовых для размножения женских особей.

У 99 % животных так и происходит, но не в нашем семействе гоминидов. У высокоразвитых приматов довольно долгая беременность, а за ней следует период лактации, выкармливания, когда размножение тоже невозможно. Временной промежуток между рождением одного детеныша и появлением другого может составлять от года до восьми лет! Мало того что дам постоянно не хватает, так еще и никакой гарантии, что лет через пяток она снова выберет для спаривания именно тебя.

Годы идут, эволюция не стоит на месте, и такое поведение приматов постепенно переходит буквально на генетический уровень. Чаще выживают те детеныши, которые росли в «полной семье», с обоими родителями. И наоборот, чем заботливее самец, тем больше потомства он может оставить. Меняются стандарты, меняются предпочтения. Самки, за которыми у животных последнее слово, начинают всё больше ценить не острые клыки и огромные мускулы, а умение раздобыть пищу и сохранить «семью».

Постепенно создание долгосрочных связей стало единственным действенным методом передачи своих генов в великое будущее. Древние люди жили стаями, затем общинами, а потом и вовсе семьями, маленькими, зато своими. Разумеется, на заре развития человечество все еще было довольно полигамным. И под «людьми» в данном случае подразумеваются только мужчины. Вплоть до Средневековья они вполне официально имели отношения со многими женщинами, хотя в браке состояли с одной.

Но с распространением христианской религии супружеские измены стали чаще осуждаться церковью и светскими властями, поэтому буквально за пару веков в человеческие отношения на смену традиционным нормам приходят новые моральные запреты. Например, хлесткое «не прелюбодействуй» в Ветхом Завете, означающее «не вступай в сексуальную связь с женатыми людьми», со временем превращаетсяв «всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал в сердце своем». Брак, освященный в церкви (а только такие союзы долгое время считались действительными), предполагал верность лишь одному партнеру. Добрачные отношения объявляются вне закона, их всячески клеймят, а девушки, замеченные в грехе, становятся главным проклятием семьи.

Общественное мнение медленно, но верно возводит новые границы для секса. Он становится более личным, более интимным. Это уже не просто инструмент для размножения и наслаждения, а тонко настроенный рычаг воздействия на людей.

Так продолжалось до XX века, и, как ни странно, первые изменения в отношении к сексу произошли в России, спасибо Октябрьской революции за это. Воспитание детей объявляется обязанностью государства, брак — буржуазным излишеством, а секс — базовой потребностью любого человека. Почти десять лет молодежи СССР разрешалась свободная от условностей половая жизнь, а затем к власти приходит бывший ученик семинарии, и в стране воцаряются более пуританские взгляды на отношения. В 1929 году публикуются «Двенадцать половых заповедей революционного пролетариата», призванные избавить советское общество от любовного фетишизма, и четвертая из них гласит, что «половой акт должен быть лишь конечным звеном в цепи глубоких и сложных переживаний, связывающих в данный момент любящих». Собственно, это событие и можно назвать окончанием неудавшейся сексуальной революции.

Следующая попытка, и довольно успешная, будет предпринята уже в 60–70-х годах: растущая экономика, увеличение количества свободного времени, появление надежной контрацепции — все эти положительные изменения формируют иное отношение к сексу.

Сейчас люди в основном занимаются сексом, находясь в отношениях (51 % мужчин и 53 % женщин), а вот с первым встречным, по данным опроса, проведенного в 2010 году, готовы переспать только 11 % и 8 % соответственно. Маловато, не правда ли? Но это результат «средний по больнице», который продемонстрировали респонденты в широком возрастном диапазоне от 18 до 59 лет. Для молодых людей вероятность провести ночь со случайным партнером приближается к 40 %, а хотя бы раз в жизни такое случалось уже у 65 % опрошенных. Тем не менее, несмотря на плоды сексуальной революции, снижение влияния церкви и ослабление моральных табу, где-то внутри запрет на свободные отношения все равно остается. И судя по жестокой статистике, у женщин он куда строже. Это норма, потому что применительно к мужчинам мы можем сказать, что стремление к сексу без дальнейших отношений к ним возвращается, а у женщин оно зарождается. Сильный пол лишь 10–11 веков жил в рамках морали, выдуманной кем-то, а вот женщины находятся в этих самых рамках уже два с лишним тысячелетия. Логично, что им требуется больше времени для перестройки.

У мужчин дела обстоят немного лучше: 80 % всегда оценивают такой секс как удачный. На первый взгляд кажется, что это лишь стереотип, годами вдалбливаемый в головы женщин: именно им ни в коем случае нельзя заниматься спонтанным сексом! Тогда почему они соглашаются на него так же охотно, как и мужчины? Психологи считают, что на самом деле женщину расстраивает не сам факт содеянного, а, скорее, отсутствие значимого ответа после него, определенной оценки.

К тому же во время полового акта выделяется большое количество гормонов, и в основном это окситоцин. Он есть у обоих полов, но все же у женщин его больше. Окситоцин снижает тревогу и повышает уровень доверия, особенно к людям, которые находятся рядом. Именно из-за резкого выброса этого гормона многим так хочется пообниматься после секса, признаться в любви или помечтать о будущих детях. Многим — но не всем, потому что окситоцин выделяется только благодаря оргазму. Так что если не хотите думать о вечной любви после случайного свидания — вы знаете, что делать.

Видимо, наша собственная мораль, формировавшаяся веками, и, что еще хуже, биология, которая и вовсе зрела тысячелетиями, пока практически не дают возможности не думать об отношениях. Взгляды людей на секс, романтику и связь между ними складывались не одно столетие, и было бы наивно полагать, что все перевернется с ног на голову за какие-то жалкие полвека. Общество преображается медленно, но это не причина не изменяться каждому отдельному человеку. Конечно, если вы сами хотите этих изменений.