Судьба коллекции Ашиков

Пишет житель Ярославля, скрывающийся под ником Вахмурка: Проходя по залам Ярославского художественного музея, возле некоторых экспонатов постоянной экспозиции можно увидеть сопровождающую табличку с надписью "Из коллекции Ашиков". О том, кто такие Ашики, а так же о полной драматизма судьбе их уникальной частной коллекции я сегодня расскажу.

Неизвестный художник. Вид города Нарвы и крепости Ивангород со стороны реки Нарвы. 1854 г. Из коллекции Ашиков.

Балтазар родил Антона, Антон родил Владимира, Владимир родил Виктора. Усилиями троих последних обрусевших представителей древнего албанского рода Ашиков к середине 80-х годов XX века была составлена лучшая в СССР частная нумизматическая коллекция, состоявшая из русских памятных медалей, жетонов, плакеток. Однако коллекция не ограничивалась только ими. В ленинградской трехкомнатной квартире а Васильевском острове бережно хранилась не одна, а целое собрание коллекций - живопись (Дюплесси, Кустодиев, Серебрякова, Коровин, Грабарь, Маковский и др.), сотни графических работ (Молинари, Верне, А.Е. Егоров, В. и Э. Гау, Л. Бакст, А. Бенуа, Билибин, Лансере, Анненков, Петров-Водкин, Сомов, Н. Самокиш и др.), около 8000 книг, фарфор, стекло, предметы декоративно-прикладного искусства. Всех экспонатов насчитывалось около двадцати пяти тысяч.

Первым Ашиком, приехавшем в Россию, был Балтазар. В год вторжения Наполеона и захвата его войсками родного города Рагузы, Балтазар Ашик вместе со своей семьей поселился в Одессе. Сын Балтазара Антон, пошел по стопам отца и сделал карьеру при дворе Новороссийского генерал-губернатора и в Министерстве иностранных дел. Антон Ашик, по-видимому, стал зачинателем семейной коллекции, поскольку, помимо основной работы в качестве надворного советника, активно участвовал в археологических раскопках и занимался музейным делом в Керчи. Существует памятная запись о пожертвовании Керченскому музею в 1836 году коллекции древних медалей которые собирались "в течение 10 лет". При создании Керченской библиотеки Ашик неоднократно жертвовал книги в её фонды. Точно установлено, что ему принадлежал альбом гравюр Ф.П. Толстого (Каталог № 147). Сейчас невозможно сказать какую по объему и составу фамильную коллекцию оставил Антон Балтазарович после себя, но то, что именно он заразил вирусом собирательства следующие поколения Ашиков - бесспорный факт.

 Старший сын Владимир продолжил дело отца. После учебы в Петербургском технологическом институте он женился и поступил на службу вначале в Министерство финансов чиновником особых поручений, а ещё через некоторое время навсегда связал свою жизнь с Министерством путей сообщения. Завершил карьеру Владимир Антонович в чине действительного статского советника.

   У него появились свои любимые объекты коллекционирования - прежде всего гравюры исторического содержания, а так же памятные медали, жетоны связанные с Россией. Обобщив имеющиеся в то время в семейной коллекции материалы, он выпускает в 1913 году книгу "Памятники и медали в память боевых подвигов русской армии в войнах 1812,1813 и 1814 годов...". Скорее всего, пополняли семейную коллекцию не только Владимир Антонович, но е его сыновья. К примеру, Николай долгое время служил инспектором кадетских корпусов и, занимая видную должность, мог способствовать расширению нумизматической коллекции в части военной тематики.

В начале XX века Владимир Антонович женится в третий раз. Избранницей становится полячка Раиса Александровна Анцлевич (1872 - 1936), ровесница старших детей мужа. В 1905-м году на свет появляется очередной продолжатель семейной традиции собирательства и последний в роду Ашиков Виктор Владимирович.

Удивителен факт того, что после смерти Владимира Антоновича в 1917 году (Вите было 12 лет), семейная коллекция не была экспроприирована большевиками и не раздробилась по родственникам. Раиса Александровна, невзирая на непростое время (разруху, гражданскую войну), не только сохранила в неприкосновенности сильно разросшуюся коллекцию Ашиков, но и сумела дать блестящее образование сыну. Он свободно владел пятью языками, а читать мог на всех основных европейских языках, уже в юном возрасте отличался прекрасной памятью и математическими способностями. Вирус собирательства проявил себя в Викторе уже в раннем детстве. Первой собранной им коллекцией был полный комплект билетов петроградской конки.

Пойдя по стопам отца, который всю жизнь работал в технической сфере, Виктор закончил Ленинградский политехнический институт, а в 1942 году возглавляет крупное "секретное" конструкторское бюро - ЦКБ-17, специализировавшееся на кораблестроении. В конце войны, работая в эвакуации в Самаре, Виктор Владимирович знакомится с будущей супругой Музой Михайловной. Прекрасные способности, помноженные на трудолюбие, дали прекрасные результаты. Работа Ашика отмечена двумя государственными премиями (целиком пошли на приобретение новых экспонатов) и высокими наградами правительства. Должность Главного Конструктора 1-й степени соответствовала Генеральному конструктору в авиации. По сути, Ашик и Королев, стояли на единой ступени советской табели о рангах. В 55 лет Виктор Владимирович переходи на преподавательскую деятельность, которой и занимался вплоть до пенсии. Если раньше он мог посвящать любимому увлечению только досуг, не занятый работой, то, выйдя на заслуженный отдых, отдал ему себя сполна.
В 60-е годы Ашик сделал несколько крупных приобретений, в частности собрание шрифтовых экслибрисов, коллекцию гравюр Общества русских аквафортистов, обширную коллекцию приглашений и меню званых обедов, коллекцию открыток Общества Св. Евгении. Был в коллекции даже хрустальный колокольчик Суворова. Иногда, шутки ради, Виктор Владимирович, звонил в него и восклицал: - "Прошка! Подай сюртук!". По словам знакомых, чета Ашиков жила скромно. Все премии, денежные поощрения, основная часть зарплаты, а впоследствии пенсии тратилась на пополнение коллекции. Встречается даже утверждение, будто Ашик в течение 40 лет ходил в одном и том же кожаном пальто. Легенда красивая, в духе скряги Скруджа, но вряд ли правдивая.
 
 К началу 80-х годов XX века по мнению искусствоведов в трехкомнатной квартире на Васильевском острове находилось самое большое частное собрание произведений искусства в стране, число экспонатов которого составляло около двадцати пяти тысяч.

Понятно, мне было всего интереснее узнать о книжной коллекции Ашиков, которая насчитывала около 8000 томов. Ядро фамильной библиотеки составляли тематические издания, посвященные геральдике, нумизматике, гербоведению, различные каталоги, справочники. Благодаря им, каждый экспонат коллекции был атрибутирован и имел сопроводительную записку. Имелись полные комплекты журналов "Старые годы", "Столица и Усадьба", "Антиквар", "Среди коллекционеров", "Гербовед", "Художественные сокровища России" и др. Комплект из четырех фолиантов "Великокняжеская, царская и императорская охота на Руси".  Особое внимание уделялось приобретению изданий "Мирискусников" с прекрасной графикой Бенуа, Добужинского, Билибина, Нарбута, Конашевича и других художников. Важное место в книжной коллекции занимали иллюстрированные детские издания издательств "Радуга", Гржебина. Многие - с автографами художников-иллюстраторов. Присутствовала широкая подборка детских книг европейских издательств с иллюстрациями представителей Ар-Нуво Чарльза Робинсона, Рэкхема, Дюлака и других.

Так как у четы Ашиков не было детей, в конце жизни Виктор Владимирович принимает решение безвозмездно передать коллекцию в дар какому-нибудь музею. Условие только одно - отдельная комната и памятная табличка: "Из коллекции Ашиков". На удивление, в этом благом начинании возникли неожиданные препоны.     Третьяковка на предложение принять коллекцию целиком, ответила отказом. Подборка прекрасных библиофильских изданий о войте 1812 года была безвозмездно передана Тартускому университету.  Центральный военно-морской музей получил более 800 экспонатов, относящихся к отечественной истории военно-морского флота. Несколько картин теперь выставлены в экспозиции Бородинской панорамы. Но дальнейшая судьба основной части коллекции вызывала у её хозяина тревогу. "Дворники растащат", - не раз горько шутил Виктор Васильевич.
Увы, он был недалек от истины.

3 сентября 1985 года последний из династии Ашиков ушел из жизни.    Его супруга Муза Михайловна попала в больницу, где умерла при странных обстоятельствах. Она пережила мужа всего на 27 дней. Квартира была опечатана после досмотра участковым и понятыми. При досмотре была составлена опись имущества, в которой не оказалось огромного числа экспонатов коллекции. Было похищены медали эпохи Петра I, наиболее редкий нумизматический раздел, а также некоторые произведения живописи, графики и прикладного искусства. История наделала много шума. Было заведено уголовное дело, которое продолжалось несколько лет, но оно не закончилось ничем. Есть версия, что коллекцией интересовалось несколько частных собирателей, которые были раздосадованы намерением Виктора Владимировича сделать фамильное собрание народным достоянием. Другая версия предполагает, что присутствовавших и обалдевших при вскрытии квартиры и описи имущества бес попутал. Будет ли известная истина - Бог весть. Фактом остается то, что все оставшееся огромное собрание Ашиков переехало в Ярославль. 

  Помогло этому случайное стечение обстоятельств. Как никто другой подробно об этом может рассказать Татьяна Витольдовна Кравчук, являвшаяся в те годы научным сотрудником Ярославского художественного музея. Ниже я воспроизведу интереснейшее интервью, данное местной газете "Северный край" в 2005 году.

"С.К. - Как все началось? Вы ведь встречались с Виктором Владимировичем, привезли для закупки первые вещи из его коллекции?

Т.К. - Осенью 1984 года я приехала в Ленинград, чтобы нащупать возможности для пополнения коллекций Ярославского художественного музея. Вечер, грязь со снегом. Мы выходим от дамы, с которой вели переговоры, вместе с Женей Черепановой, реставратором Эрмитажа. Коллекционеры – народ сложный, иногда достаточно одного неосторожного слова, чтобы контакт прервался. А Женя всех знала, ее тоже знали, и была моим верным проводником.

Так вот выходим, и она говорит, что есть, мол, еще такой Виктор Владимирович Ашик, у него потрясающая коллекция. «Хочешь, познакомлю?» – «Конечно, хочу». – «Тогда я ему сейчас позвоню. Но учти, он человек достаточно крутой. Если что, с лестницы не спустит, но может обойтись сурово».

И мы поехали на Васильев­ский остров. Старый дом, трехкомнатная квартира, переделанная в двушку. Книги, стеллажи, старинная мебель и библейский старец, высокий, худой, с бородой и со взглядом не то чтобы пронзительным, не люблю это слово, с рентгеновским. Спрашивает: «Что бы вы хотели?» – «Я подбираю работы для закупки Ярославским художественным музеем». – «Что вас интересует?» – «Живопись, графика...»

Он достает папки – старые такие, в переплетах под мрамор. Открывает, а там Бакст, Бенуа, Серебрякова, Кустодиев, Лансере... У меня челюсть отпадает – весь цвет XIX – XX веков! Он смотрит на мою реакцию: «Может быть, что-то вас заинтересует?..» Пауза.
Виктор Владимирович встал, начал показывать то, что было развешано на стенах. Обычная квартира, где люди жили много лет, и в то же время видно, что все в ней – вся обстановка, весь уклад – подчинено коллекциям. И главное – все как-то связано одно с другим: картины на стенах, предметы в шкафах и на них, книги, папки – все «проросшее» друг в друга.

И хотя я прекрасно понимала, что музей мне таких полномочий не давал, я вдруг сказала: «У меня ощущение, что ни одной вещи вынуть отсюда нельзя. Давайте я приеду в свой Ярославский музей, расскажу обо всем и предложу купить вашу коллекцию целиком. Не сразу, я понимаю всю сложность такой затеи, но, может быть, частями, посте­пенно...»
Виктор Владимирович внимательно посмотрел на меня и позвал: «Мадам!» Он жену свою Музу Михайловну так называл, она в это время была в другой комнате: «Мадам, ты слышишь, какое предложение мне делают?» Она вошла, они перекинулись несколькими словами, и вот я слышу: «А почему бы не попробовать!»

Ситуация, которая возникла дальше, называется «и тут Остапа понесло». Я продолжаю совершенно нагло: хорошо бы, мол, для начала привезти что-то в Ярославль уже сейчас – для закупочной комиссии нашего музея, чтобы показать уровень коллекции. И мы начинаем по новой смотреть папку графики. Ашик сидит в кресле откинувшись и рассматривает меня. А я беру лист за листом, откладываю в сторону один, другой, третий...
Надо заметить, что у Музы Михайловны, как я потом узнала, был диабет, сладкого ей нельзя и с тем большим радушием она всегда угощала сладким гостей. Я смотрю эту папку в полной прострации от имен, которые передо мной, а Муза Михайловна меня потчует. Когда в очередной раз прозвучало: «Танечка, скушайте конфетку», я прореагировала абсолютно машинально. Скажи она мне в тот момент «Танечка, выпрыгните в окно», я бы, наверное, выпрыгнула. Короче, в ответ на приглашение протягиваю в очередной раз руку за конфеткой и впервые почему-то поднимаю глаза вслед за рукой. Смотрю, а конфеты лежат в старинной вазе, ужасно знакомой. Откуда? Да я же точно такую видела в Петергофе! Память подсказывает: компотьер на тагане, из сервиза императрицы. Я выдаю другие известные мне подробности, а Виктор Владимирович бросает взгляд на отобранные мной листы, и я слышу: «Смотрите, мадам, а вкус у девочки совсем не плохой!»

А я уже не могу остановиться: «Хорошо бы еще что-то из жи­вописи...»
И тут же поняла, что зарываться не стоит, похоже, я сказала что-то лишнее и меня сейчас попросту выставят за дверь. К счастью, все закончилось благополучно. «Натюрморт с атрибутами искусства» Зинаиды Серебряковой и около ста листов русской графики были запакованы в какое-то домашнее покрывальце, и мы, не чуя под собой ног, повезли все это в наше питерское пристанище, а потом – в Ярославль.

С.К. - Это ведь были самые первые вещи из коллекции Ашика, которые появились в нашем музее? Как их встретили здесь и как развивались отношения с Виктором Владимировичем дальше?

Т.К. - По приезде я рассказала обо всем тогдашнему руководству музея, с этого все началось. Была намечена очередность приобретения экспонатов, оговорены сроки. Задумывалось многое: приезд четы Ашиков в Ярославль, устройство серии выставок... Но время распорядилось по-своему. 3 сентября 1985 года Виктора Владимировича не стало. Муза Михайловна пережила его только на 27 дней.

С.К. - Рассказывают, что часть коллекции после смерти Музы Михайловны была расхищена. Особенно пострадало нумизматическое собрание. Но большая часть сокровищ Ашика все-таки сохранилась и попала в наш музей во многом благодаря взаимопониманию с наследниками.

Т.К. - Благодаря брату Музы Михайловны Олегу Михайловичу Тихомирову и его супруге Александре Сергеевне. Они понимали важность сохранения целостности собранного. И хотя видели, что каждая вещь оценена ниже нижнего уровня, все-таки пошли навстречу музею. Наши попытки извиниться на сей счет и вообще, когда дело касалось денежных вопросов, решительно пресекались. Александра Сергеевна отвечала в том смысле, что им и так хватит. Наш человек, что говорить.

С.К. - Тем не менее коллекция – весьма дорогое приобретение. Как удалось решить финансовую сторону дела? Один из участников тех событий назвал потом сделанное ярославцами целым «сражением» за коллекцию Ашика.

Т.К. - «Сражение» началось тогда, когда до финансовой стороны дела было еще палкой не до­бросить. Я понимаю позицию Ленинградского главка культуры и позицию министерства, которые считали, что нам не по носу, не по чину такая коллекция. Это было уже после смерти супругов Ашиков. Один сотрудник министерства нас уговаривал: «Зачем вам это надо? Мы отстегнем вам что-нибудь другое, из классики – без всяких хлопот. А свяжетесь с коллекцией – будете сидеть в долговой яме». Но музей стоял на своем.

Когда мы все привезли, развесили, конечно, задумались. Напряглись. Все тогда решал обком партии. И вот однажды пришел Игорь Аркадьевич Толстоухов, первый секретарь обкома. Я не знаю его партийных дел, не знаю всего, что с ними связано, но одного его решения по Ашику достаточно, чтобы в каждый престольный праздник ангелы пели в его честь. Я подробно рассказала ему о коллекции. Он и его спутники походили, посмотрели, и он выдал: «Спасибо. Я думаю, двух мнений быть не может. Надо приобретать эту коллекцию для города. Иначе мы будем... (дальше шло слово не для печати).

Финансирование было открыто целевое, областное. Так Ярославль стал обладателем ценностей, в числе них есть вещи, которых нет ни в Эрмитаже, ни в Государственном историческом музее – нигде. А фонды нашего музея удвоились. Очень помогли питерские друзья Ашика – Захаров, Демешко, Бартошевич, которые знали его коллекцию, его взгляды и понимали, как важно сохранить ее целиком."

Виктор Владимирович Ашик в домашней обстановке

Н. И. Аргунов Портрет Е.И. Бантыш-Каменской. 1823 г.

Я. Суходольский Портрет А. Пересвит-Солтана. 1835 г.

J.S. Duplessis Портрет Бенджамина Франклина, 1776 г.

Переплетчиков В.В. Москва. Красный пруд. Этюд. 1892 г.

Вивьен И.О. Вид на дом военного генерал-губернатора в Москве. До 1841г г.

Верейский Г.С. Портрет В.В. Ашика. 1946 г.

Анненков Ю. Плясунья в пейзаже. Из футуристического альбома. 1914-1915 гг.

Кустодиев Б.М. Натурщица под одеялом.  1915 г.

Экслибрисы Тэффи (Калмаков Н.К.), Плетнева Д.Д. (Кравченко А.И.), Рязановского И. (Куприянов Н.Н.), НК (Кругликова Е.С.)

Чайная пара с изображением Зимней канавки и Петропавловской крепости в С.- Петербурге. Первая половина 19 века. Вербилки. Завод Гарднера.
Тарелка с изображением пионов и нарциссов. Китай Гуанчжоу. Первая половина 18 века.
Мелкие чашка с блюдцем с изображением геральдической композиции и растительным орнаментом. Китай. Гуанчжоу. Вторая половина 18 века.

Образцы коллекционного стекла.

Кубок с крышкой с изображением скачущей тройки и монограммой "ДЭ". Россия. Неизвестный завод. 1830-е.

Фигура "Плясунья" 1929г. (модель) Государственный фарфоровый завод, Ленинград.

Образцы коллекционной нумизматики.

При подготовке этого материала использованы:
- Публикация Татьяны Егоровой в газете "Северный край" от 18.08.2005г.
- Издание ЯХМ "Семейное призвание. Коллекция Ашиков". Ярославль, 2006г.

Источник