Воровской жаргон пришёл в русский язык из иврита и идиша после того, как в местах компактного проживания евреев в Российской Империи сформировались этнические (в данном случае еврейские) организованные преступные группировки. Евреи говорили на иврите и идише, а полицейские их не понимали, так как евреев служить в полицию не брали.
Поэтому постепенно эти непонятные для полицейских термины превратились в устойчивый русский блатной жаргон. Вот некоторые из них:
Ботать по фене. Ботать — בטא (боте) выражаться. ביטוי (битуй) выражение.
Феня — אופן (офен) способ. ביטאי באופן (Битуй беофен) — ботать по фене — выражаться особым способом, непонятным для окружающих.
Фраер — Frej — свобода (идиш) Фраер — не сидевший в тюрьме, не имеющий тюремного опыта.
Блатной. Die Blatte (идиш) — лист, бумажка, записочка. Тот, кто устраивался по блату, имеющий бумажку от нужного человека. В воровском жаргоне блатной — свой, принадлежащий к уголовному миру.
Шахер–махер. סחר מחר иврит (сахер мехер). «Махер» — это значит продавать, а «шахер» — товар.
Хевра — криминальная общность, банда. Иврит חברה (хевра) – компания
Лето, море, пляж.
Лежу, накрыв лицо мокрой бейсболкой и сквозь ржавые дырочки наблюдаю за солнцем. Из-за головы долетает чей-то разговор:
Он:
- Скажи, только честно, как думаешь, Денис хоть немного уже привык ко мне?
Она:
- Ну конечно же, о чем ты спрашиваешь!? Я даже сама удивляюсь, как он так быстро к тебе раскрылся. За какую то неделю вашего знакомства, уже папой называет.
Он:
- Не неделю, а уже восемь дней. А ты думаешь, что с года он меня совсем не помнит? Все же зов крови…
Она:
- Ну разумеется, нет. Что он может помнить, если ему и годика не было? Я ему, конечно, показывала твои фотографии, но это совсем другое.
Он:
- Вот, веришь ли, я там год за годом каждую минуту отсчитывал, чтобы только поскорее его увидеть. Так вот себе все и представлял – Ты, Дениска, Я и море… Почти каждую ночь эта картина снилась…
Автор этих заметок — московский журналист, в силу обстоятельств попавший в зону и проведший там несколько лет. Это взгляд на лагерь и из лагеря человека, к нему не приспособленного: кто же к себе относит пословицу «от сумы и от тюрьмы…». Очень интересный взгляд.
Многие из моих нынешних соседей говорят с пафосной гордостью: «Я здесь дома, и мне здесь хорошо!» Похоже, врут. Неволя для нормального человека совершенно противоестественна. Воздуха и неба у него должно быть сколько угодно, и двигаться он должен по собственному выбору в любом направлении, в любое удобное для него время, и распорядок дня ему не должен навязывать полуграмотный, вечно лузгающий семечки прапорщик. Впрочем, стоп! Довольно философии! Зона — это наказание, для кого-то заслуженное, для кого-то не очень, кто-то попал сюда по недоразумению, кто-то в итоге тщательно спланированной провокации. И в любом случае, это наказание — испытание, которое надо вынести достойно.
Воровской жаргон пришёл в русский язык из иврита и идиша после того, как в местах компактного проживания евреев в Российской Империи сформировались этнические (в данном случае еврейские) организованные преступные группировки. Евреи говорили на иврите и идише, а полицейские их не понимали, так как евреев служить в полицию не брали.
Лето, море, пляж.
Автор этих заметок — московский журналист, в силу обстоятельств попавший в зону и проведший там несколько лет. Это взгляд на лагерь и из лагеря человека, к нему не приспособленного: кто же к себе относит пословицу «от сумы и от тюрьмы…». Очень интересный взгляд.