Отмечаемый ежегодно 21 марта, Всемирный день поэзии был учрежден ЮНЕСКО в 1999 году, в ходе 30-й Генеральной конференции в Париже. «Поэзия, – говорится в решении ЮНЕСКО, – может стать ответом на самые острые и глубокие духовные вопросы современного человека, но для этого необходимо привлечь к ней как можно более широкое общественное внимание». Во все времена поэзия была неотъемлемой частью общества. Мысли и чувства, облечённые в поэтическую форму, проникают в сердца людей, объединяют страны, народы, культуры и помогают людям понять друг друга.

Памятник Вячко и Меэлису в Тарту

В этот день прочтите проникновенный стих о дружбе народов поэта из Йыхви Ильи Маслякова.

Скажи мне, эстонец, ведь мы же друзья?
Мы Родины общей с тобой сыновья?
Мы вместе с тобою стояли в цепи.
За что протянуть мне не хочешь руки?

Ответь мне, эстонец, как есть, не тая,
Тебе дорога твоих предков земля?
Известно тебе, как века напролёт
На этих брегах выживал твой народ?

Как в тёмных чащобах дремучих лесов
Суровые эсты отвадили псов,
И Орден бежал, проклиная двоих,
Князь Вячко и Меэлис отбились от них.

Ты помнишь, эстонец, потом, сквозь года,
Вернулись псы-рыцари жечь города.
И Юрьев, и Полчев, и Раковор
Пылали в огне. Был жесток приговор.

И Меэлис, и Вячко с дружиной своей,
Сражались день-ночь не смыкая очей.
Но так на роду начертал злобный рок:
Немецкий порядок шагнул на Восток,

И первыми эсты попали в полон,
И предок твой к немцу пошёл на поклон.
А после сменялись года и века,
И не было воли, лишь гнёт и тоска.

Сменялись эпохи, правители, власть,
Лишь мудрость и страх не давали пропасть
Народу, который на этой земле,
Батрача, влачил дни и ночи в ярме,

В землянке, в свинарнике, в мире невзгод
Жил эст, словно быдло, жит эст, словно скот.
И в дом к господину заказан был путь,
И в город, где немец, стучал себя в грудь:

«Тебе здесь не место, не рады тебе,
Ты должен работать, в грязи и дерьме,
Чтоб немцы могли уплетать шнапс и шпик;
О том, кто ты есть, не забудь ни на миг».

Ты вспомни, эстонец, и шведскую власть:
И шведы, и немцы насытились всласть,
И кровью твоею, и рабским трудом.
Ты вспомни, эстонец, что было потом.

Да, Пётр пришёл, только раньше Иван.
Они шли на немца, на Колывань.
Не эстов болезных рубить и стрелять,
А тех, кто тебя не стремился понять.

Немецкий порядок, немецкий язык,
Бароны из немцев – эстонец привык.
Он шведское время назвал золотым,
Рождался рабом, умирал таковым.

Скажи мне, эстонец, хотя промолчи.
Внимательно строки вот эти прочти.
Уж если раба раз другой приласкать,
Он будет на задние лапки вставать,

Он будет крутить вправо-влево хвостом
И время златым будет помнить потом.
Твой предок, эстонец, не немец, не швед.
Твой предок, эстонец, был Человек!

А немец и швед жили кум-королю…
И я эту землю не меньше люблю.
Столетья пройдут, и лишь русский народ,
На эти брега свет свободы вернёт.

Достоинством сможешь насытиться всласть,
Ты только не путай народы и власть.
Власть может наделать и горя, и бед.
От власти досталось и мне и тебе.

И новая власть нас с тобой предала,
Я руку и сердце подал – не взяла.
Тебе показала, что в доме есть враг,
И ты ей поверил – глупец и дурак…

Нам Родину нашу делить нет причин.
Подумай о мире – он только один,
Живой и прекрасный, как поле и лес.
Зачем на войну ты чужую полез?!

Чужого солдата пустил на порог,
И больше не видишь ты мирных дорог,
Подумай, эстонец, о детях своих,
Где мудрость?! Где память?! Подумай, о них!

Со шведом и немцем – путь в рабскую жизнь.
За Вячко и Меэлиса, друг мой, держись.
За вольную волю и мирный народ
Я жму твою руку за жизнь без господ!

dokole.eu

Памятник Вячко и Меэлису – героям борьбы против евроинтеграции

– Сними-ка мне, эстонский брат Меэлис, вон того крестоносца! – Говорит князь.
– А потом того латыша можно, русский брат Вячко? – Отвечает старейшина.
– Не, его потомок будет царским и красным латышским стрелком. Лучше ещё одного немца вали! – Замечаю я.



Удивительно, но в эстонском городе Тарту до сих пор стоит памятник князю Вячко и старейшине Меэлису, русскому и эстонцу, руководителям обороны Юрьева в 1224 году. Они пытались остановить натиск Евросою... простите, Священной Римской империи на восток и героически пали в борьбе против НАТ... извините, Ордена меченосцев.











Восемь веков назад в Прибалтику вторглись европейские крестоносцы, обуреваемые идеей фикс: навязать местным жителям демокр... сорри, спасение в католической вере. Сразу скажу о терминах. Немцы и русские тогда уже были. Ливы были. А вот латышей и эстонцев ещё не было. Но в Прибалтике жили их предки – различные балтские и финно-угорские племена. Поэтому для простоты изложения допущу вышеуказанные анахронизмы.



Европейскую интеграцию прибалты принимали неохотно. Но они были разобщены, равно как и Русь погрязла в междоусобной раздробленности, а потому организованного отпора дать не получилось. Однако бились с псами-рыцарями прибалты и русы отчаянно, жестоко рубились, беспощадно. В 1223 году в Эстляндии полыхнуло очередное восстание против крестоносцев. На помощь эстонцам пришли русские.









В Тарту, известном русским как Юрьев, так как он был основан в 1030 году великим князем Ярославом Мудрым (в крещении Георгий, Юрий), повстанцев возглавил старейшина Меэлис (Мээлис, Meelis), сын старейшины Лембита (Lembit или Lembitu), погибшего 21 сентября 1217 года в битве против крестоносцев под современным городом Вильянди (убит латышом). Правда, Меэлис – фигура исключительно литературная, но... какая разница? Кто-то ведь всё равно возглавлял восстание. К эстонцам на помощь прибыл отряд в 200 воинов под руководством князя Вячеслава Борисовича, Рюриковича из Полоцкой ветви. Вынужденный покинуть из-за европейцев свои владения в Кукейносе, современном латвийском Кокнесе, он жаждал отмщения.











На пасху 1224 года крестоносцы осадили Юрьев, но после пяти дней боёв были вынуждены отойти. Тогда немцы направили к Вячко послов, предложив ему отказаться от «язычников» и покинуть крепость, однако он решил остаться. 15 августа 1224 года войско крестоносцев, усиленное большим количеством обращённых в демокр... сорян, католичество ливов и латышей, вернулось под Юрьев и вновь осадило город.











Вторая осада Юрьева в 1224 году длилась «много дней и ночей». Вячко и его дружинникам вновь предложили свободный выход из крепости. Однако князь отказался бросать своих эстонских товарищей. Когда Юрьев пал, крестоносцы учинили варварскую резню, не щадя ни женщин, ни детей. Вячко с несколькими дружинниками бился до конца, закрепившись в последнем крепостном оплоте, но их одолели, вытащили во двор и убили. Из всех защитников крепости крестоносцы оставили жизнь только одному русскому из Суздаля – посадив на коня, его отправили в Новгород, чтобы он сообщил о падении Юрьева.









Прошли столетия, казалось бы, память о героях забылась. Но в 1941 году в свет выходит повесть Энна Киппеля (Enn Kippel) «Меэлис» о совместной борьбе эстонцев и русских против немцев. Тема была более чем актуальной, о средневековых героях снова заговорили. Автором повести был техник-интендант I ранга Эдуард Андреевич Киппель (Eduard Ferdinand Kippel), эстонский писатель. Начало войны он встретил на должности заместителя главного редактора газеты 22-го эстонского территориального корпуса Красной Армии. Отступил с советскими войсками в Ленинград, где служил журналистом в политуправлении Ленинградского фронта. Не дожил всего 1 день до 41-летия. Родившийся 16 февраля 1901 года, Киппель умер от истощения 15 февраля 1942 года и был похоронен на Пискарёвском кладбище.















В 1950 году эстонский скульптор Олаф Мянни (Olav Männi, 1925-1980) создаёт скульптуру «Полоцкий князь Вячко и сын Лембита Меэлис при обороне Тарту в 1224 году» (Polotski vürst Vjatško ja Lembitu poeg Meelis Tartu kaitsel 1224. a.), которую отливают в бронзе в 1956 году. Вячко указывает цель, а Меэлис готовится поразить врага из арбалета. Красиво.







Первоначально памятник поставили в Таллине у Кадриорга, но в 1980, в честь 950-летия основания города, его подарили Тарту. Будете смеяться, но в эстонской Википедии написано, что в честь 250-летия присоединения Эстонии к России: Praegusel asukohal avati skulptuur 1980. aastal, tähistamaks Eesti ja Vene riigi ühinemise 250. aastapäeva. Ссылка даётся на магистерскую работу некой Tiina Oselin «Eesti skulptorid ja nende looming 1950. aastate II poolel ja 1960. aastate I poolel: Ideoloogia ja mehhanismid» (Эстонские скульпторы и их создание во второй половине 1950-х и первой половине 60-х годов: идеология и механизмы), Тарту, 2004, (научный руководитель Jaak Kangilaski), страница 132. 1980 минус 250 будет 1730. Одно из двух: либо с математикой плохо сейчас в Тарту, либо в гугле они там забанены, а без него дат не знают (1710/1721, если что). Зато с идеологией и её механизмами в современной Эстонии всё понятно. Похоже, к мему «британские учОные» надо бы добавить и их эстонских коллег.









Сейчас памятник стоит на горке на улице Ору. Со стороны центра его совсем не видно – надёжно укрыт деревьями. Что, впрочем, не помешало в 2008 году обнаружить его вандалам, которые спилили часть меча у князя.

Источник