В воскресенье, 25 января, у временного пешеходного пограничного пункта на углу улиц Койдула и Вестервалли в Нарве пожилому мужчине стало плохо, он упал на землю. Сотрудники погранпункта измерили пульс, вызвали скорую, но не стали оказывать первую помощь, пишет Николай Андреев, журналист газеты "Виру Проспект"
Врачам скорой оставалось только накрыть тело специальным материалом. Николай Андреев/"Виру Проспект"
Временный пограничный пункт виден из моего окна. В воскресенье днём, выглянув в окно, я увидел лежащего на земле мужчину, который не подавал признаков жизни. Первой реакцией было, конечно, взять телефон и позвонить по номеру 112, но я остановился, подумав, что здесь полно камер наблюдения и пограничников, которые должны быть обучены оказывать первую помощь.
Записи из дневника Елены Дебрер, которая живет в Риге и работает на "скорой". Несмотря на то, что писались они с 2006 по 2010 год, думаем, что с этого времени ни врачи, ни пациенты не сильно изменились. Итак — наша жизнь глазами фельдшера «скорой». Просим отнестись с пониманием к не всегда деликатной правде этой жизни. (начало ЗДЕСЬ).
Где-то посередь ночи я долго и безуспешно втолковывала даме, вызвавшей «скорую помощь» по случаю гипертонического криза, что повышенное давление можно корректировать правильно подобранными таблетками, в том числе и мочегонными. Дама послушно кивала, но пить мочегонное наотрез отказывалась. Я исчерпала все доводы и в итоге устало-раздраженно поинтересовалась в вежливой форме, какого, собственно, она решает, что ей следует пить, а что нет, зачем ей при таких медицинских познаниях нужна «скорая» и чем же ей не вышли мочегонные?!
Дама удивленно округлила глаза:
— Доктор, ну вы что, от мочегонного же кожа сохнет и морщины будут!!!
Ничо такой довод, особенно если учесть, что той даме было 94 года.
**
На дежурство Леша явился с пухлой черной папкой. Леша готовится к сертификации. На мой вопрос: «А после сертификации ты сможешь работать интенсивным доктором?» Леша радостно ответил: «Нет, после сертификации я наконец-то смогу свалить из этого болота!» Я взгрустнула — ну вот, еще одним хорошим человеком станет меньше, начала вяло отговаривать и приводить совершенно неубедительные доводы в защиту работы на «скорой». «Лен, ну подумай сама — ну что здесь делать? Здесь ничего не меняется и никогда не изменится, а мне надоело лечить поносы у детей, выслушивать оскорбления в свой адрес и чувствовать себя кругом виноватым. Это же не работа, это издевательство, сама посмотри». И я стала смотреть.
Первый вызов — инициальный отек Квинке. Лечим по полной программе — катетер, система, антигистамины, гормоны, везем в больницу. Я украдкой гляжу на Лешу — вот, мол, гляди, вполне нормальный обоснованный вызов. Леша довольно улыбается — день начался плодотворно.
Записи из дневника Елены Дебрер (на фото), которая живет в Риге и работает на "скорой". Несмотря на то, что писались они с 2006 по 2010 год, думаем, что с этого времени ни врачи, ни пациенты не сильно изменились. Итак — наша жизнь глазами фельдшера «скорой». Просим отнестись с пониманием к не всегда деликатной правде этой жизни.
...работать на «скорой помощи» в Юрмале, да еще и в реанимационной бригаде — совершенно не то же самое, что в Риге. Там практически нет валяющихся на улицах бомжей, там за сутки можно запросто сделать всего пять вызовов, пациенты там приветливы и благодарны, и в связи с этим врачи тоже делаются улыбчивы и словоохотливы.
Приезжает, значица, моя приятельница на вызов к древней латышской бабушке, которой внезапно сделалось дурно с сердцем. Сияет улыбкой с порога, присаживается к постели и по-латышски вежливо осведомляется, что именно мешает бабушке наслаждаться последними деньками земной жизни. Государственным диалектом моя подруга владеет в достаточной мере, а посему проблем в общении никогда не наблюдалось. В ответ на докторский запрос бабулечка тяжело вздыхает, качает головой и сокрушенно молвит:
— Vai, daktere, man laikam jau ir laiks nolikt karoti! (Дословный перевод с латышского: «Ой, доктор, наверное, пришло мне время положить ложку!»)
Доктор-реаниматолог сильно удивляется — какого хрена старушенция лежит в постели с ложкой, да еще и испрашивает позволения ее положить?! Не снимая с лица белозубой улыбки, докторша решает не вдаваться в странности бабкиного поведения и бодро молвит:
Сегодня в полночь произошла смена операторов скорой помощи. Ида-вируская скорая помощь передала свои полномочия «Карелл кийраби». В новой скорой уверяют, что у них все готово для работы, начиная с базы и современных карет скорой помощи до комплектации бригад. С ночи обслуживать Ида-Вирумаа начнут восемь бригад «Карелл кийраби», где всего должны работать 120 человек.
Только для любителей реализма, чёрного юмора и лучших фильмов Балабанова!
Санитар морга, работающий по ночам, анонимно рассказал The Village о том, что происходит после смерти, как работают похоронные агенты и чем опасны гниющие трупы.
Что происходит после смерти
На место смерти человека приезжает полиция. Сотрудники правоохранительных органов описывают тело, предварительно определяют, убили человека или он умер сам, а затем вызывают трупоперевозку. Естественность смерти вызывает вопросы не только в тех случаях, когда у человека из груди торчит нож. Подозрительной часто считается внезапная смерть человека, который давно не появлялся у врачей и не жаловался на здоровье.
В России сейчас два вида моргов: судебно-медицинские и патолого-анатомические. В первые отправляется большая часть трупов, во вторые только те, что собираются исследовать с научной точки зрения. Я работал в морге первого типа. Там решают, была ли смерть насильственной, а патологоанатом должен подтвердить или опровергнуть поставленный судмедэкспертом диагноз. Сотрудники полиции не всегда тщательно исследуют место происшествия. Бывает, что привозят тело с диагнозом «сердечно-сосудистая недостаточность», а потом в морге находят на затылке огромную рану от тяжёлого предмета. У меня в практике был такой случай: привезли бабушку, я написал «скоропостижная смерть», за что потом получил по шапке: в волосах у женщины была рана, которую я не заметил. Выяснилось, что её убили, ударив гаечным ключом по голове.
Целевое учреждение «Ида-Вирумааская скорая помощь», оспаривающее результаты конкурса на оказание услуги в течение следующих пяти лет, сегодня намерено бороться до конца и дойти до Госсуда, пишет "Северное Побережье" .
В организованном Департаментом здоровья открытом конкурсе на оказание услуги скорой помощи в Ида-Вирумаа победило работающее в Таллинне акционерное общество «Karell Kiirabi». ЦУ «Ида-Вирумааская скорая помощь», 12 лет оказывающее в уезде эту услугу и насчитывающее 120 работников, оспаривает решение в суде.
На днях ЦУ «Ида-Вирумааская скорая помощь» проиграло дело в окружном суде, который согласился с предыдущим решением административного суда, не удовлетворившего жалобу учреждения.
В начале февраля в Нарве произошло ЧП: на врача и медсестру скорой помощи, приехавших на вызов, было совершено нападение.
Существует ли проблема безопасности работников ”скорой” и как часто происходят похожие инциденты, мы узнали у руководителей двух действующих в уезде организаций, оказывающих услугу скорой медицинской помощи.
Угрозы — не редкость
Главврач Ида-Вирумааской скорой помощи Максим Кабанов говорит, что до реальных инцидентов применения силы к работникам ”скорой” у них не доходило. Но вот словесные угрозы бывают. Угрожающие — это люди в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, особенно ”бравыми” молодцы в своих угрозах становятся, если собирается компания.
Руководитель по лечебной части нарвской больницы Пилле Летюка отметила, что, к сожалению, словесные угрозы в свой адрес работники ”скорой”, обслуживающей нарвский регион, получают часто. ”Но чтобы произошло такое… это было впервые”, — удручена она.
С того времени, как отделение неотложной помощи (ЭМО) перевели в новое здание Ида-Вируской центральной больницы и прием пациентов централизовали, народ стал выказывать недовольство: очереди стали длиннее, врачей нет… Несколько месяцев назад я выразила желание подежурить в качестве наблюдателя с работниками отделения. Но от бывшего руководства больницы был получен отказ, что еще раз натолкнуло на мысль, что нет дыма без огня, и не все в порядке в работе этого отделения.
Foto: Jevgenija Zelenskaja
С приходом Айме Кейс на должность главврача больницы я повторила свою попытку попасть на дежурство в ЭМО. Айме Кейс произвела на меня впечатление человека открытого и позитивно мыслящего, не боящегося говорить о проблемах и готового эти проблемы решать. В этот раз мне дали ”зеленый” свет.
Приехавшая по вызову в Нарве бригада скорой помощи подверглась нападению троих агрессивных мужчин, для успокоения которых пришлось вызвать полицию. Мужчин доставили в полицейский участок.
Бригада скорой помощи, получив 5 февраля вызов о том, что в квартире по улице Выйду в Нарве требуется помощь 33-летней женщине, прибыв на место, подверглась нападению троих мужчин. Прибывшие на место полицейские доставили мужчин в участок для разбирательства.
Медики, осмотрев женщину, к которой их вызывали, убедились, что ее здоровью ничто не угрожает.
Многие нарвитяне недовольны местной медициной и работой "Скорой помощи". Корреспонденты TBN-Baltia решили уточнить, чем именно, и вышли на улицы нашего города:
Поездить с бригадой нарвской скорой помощи, как это планировалось изначально, к сожалению, не удалось. Практика, когда журналист (и вместе с ним — читатели) имеет возможность увидеть работу парамедиков «изнутри», теперь ограничена особенно строгим соблюдением Закона о личных данных.
Добираться от места нахождения до Усть-Нарвы «скорая» будет 30 минут.
Даже не называя имен, можно оказаться в центре неприятного разбирательства, как в случае с таллиннской медсестрой, выложившей фотографию больного ребенка в социальные сети.
Поэтому нашей газете пришлось ограничиться интервью с заведующей клиникой экстренной медицины Нарвской больницы Пилле Летюка, задав о работе неотложной помощи наиболее напрашивающиеся вопросы.
Здрасте, люди добрые!
Меня зовут Vami и я проработал девять лет амбулетчиком и вот 19 августа я решил, что это будет моим последним днем в этой профессии. Прям такой амбулетный дембель получился:) О том, что я ухожу из амбулетчиков я решил за неделю до этого.
Раньще я боялся таких слов как "последни", "никогда", "голова болит" Теперь же воспринимаю совершенно спокойно! Хочется перемен! И вот, долгожданная пятница! Под катом 75 фотографий и слова...
Здравствуйте. Ирина, 46 лет, работаю 12 лет врачом скорой помощи в г. Ангарске. Сутками работать нам не разрешают. Наш график: день, ночь, отсыпной, выходной. Не очень удобный график, но начальству виднее. Предлагаю Вам фотоотчёт моего дня 27 августа 2011 года, 12 часов которого прошли на работе. Фоток было гораздо больше ста, но пришлось ужаться. Снимала на мобильный, качество пострадало, ну не буду же я на вызовах щёлкать фотоаппаратом.
Записи из дневника Елены Дебрер, которая живет в Риге и работает на "скорой". Несмотря на то, что писались они с 2006 по 2010 год, думаем, что с этого времени ни врачи, ни пациенты не сильно изменились. Итак — наша жизнь глазами фельдшера «скорой». Просим отнестись с пониманием к не всегда деликатной правде этой жизни. (начало 
Записи из дневника Елены Дебрер (на фото), которая живет в Риге и работает на "скорой". Несмотря на то, что писались они с 2006 по 2010 год, думаем, что с этого времени ни врачи, ни пациенты не сильно изменились. Итак — наша жизнь глазами фельдшера «скорой». Просим отнестись с пониманием к не всегда деликатной правде этой жизни. 
Санитар морга, работающий по ночам, анонимно рассказал The Village о том, что происходит после смерти, как работают похоронные агенты и чем опасны гниющие трупы.
Целевое учреждение «Ида-Вирумааская скорая помощь», оспаривающее результаты конкурса на оказание услуги в течение следующих пяти лет, сегодня намерено бороться до конца и дойти до Госсуда, 
В начале февраля в Нарве произошло ЧП: на врача и медсестру скорой помощи, приехавших на вызов, было совершено нападение.
Приехавшая по вызову в Нарве бригада скорой помощи подверглась нападению троих агрессивных мужчин, для успокоения которых пришлось вызвать полицию. Мужчин доставили в полицейский участок.
