Я живой человек, я умею смеяться.
В глаза меня никто не называл Дуче. Может, за глаза. Лужок, Кепка, Бульдозер – это было.
Глупо говорить о том, что я создал «лужковский стиль» в архитектуре. Я не имел морального права диктовать архитекторам, что им делать и как им решать вопросы стиля. Первая моя задача была – не допустить в центр города стекло и бетон.
Даже сейчас у меня постоянно возникают мысли о том, что в Москве надо многое менять. Но я интеллигентный человек, держу эти мысли при себе и не лезу к новому руководству города с советами.
Меня критикуют по поводу Царицыно. Но я люблю историю. Царицыно – полное воссоздание того, что хотела императрица Екатерина Великая, а я к ней отношусь с большим чувством.
Когда я был мэром, то за бюджетом следил, как говорится, больше, чем за собственной женой.
Я – москвич.
Очень четко помню начало войны, хоть был тогда пятилетним. Был приказ Сталина – всех детей из Москвы в срочном порядке эвакуировать, и нас отправили в Саратов, а из него – в Молотов. Перевозили нас на барже с нефтью, немцы бомбили все, что двигалось по Волге, мы видели, как бомбы попадают в пароходы, но провидение нас хранило, и мы добрались до Молотова без особых приключений. На барже был руль с огромной цепью, и нам очень нравилось становиться на нее. Рулевой не знал, что мы висим на цепи, он крутил руль, цепь качалась, и мы испытывали невероятное наслаждение.
Рекомендуется к просмотру:
Маленькое предисловие
