Часто после смерти знаменитости их ближайшее окружение уходит навечно в тень. Сегодня прольем свет на одну из таких историй.
Пушкин встретил Наталью Гончарову в Москве в декабре 1828 года на балу танцмейстера Йогеля. В апреле 1829 года он просил её руки через Фёдора Толстого-Американца. Ответ матери Гончаровой был неопределённым: Наталья Ивановна считала, что 16-летняя на тот момент дочь слишком молода для брака, но окончательного отказа не было. Весной 1830 года поэт, уехавший в Санкт-Петербург, через общего знакомого получил известия от Гончаровых, внушившие ему надежду. Он возвратился в Москву и вторично сделал предложение. 6 апреля 1830 года согласие на брак было получено. 18 февраля (2 марта) 1831 состоялось венчание в московской церкви Большого Вознесения у Никитских ворот. При обмене колец кольцо Пушкина упало на пол, а потом у него погасла свеча. Он побледнел и сказал: «Всё — плохие предзнаменования!»
Наталья Николаевна Пушкина овдовела в 24 года. Её роль в жизни Пушкина и событиях, предшествующих его последней дуэли, является предметом дискуссий до настоящего времени. Поэт оставил ей свое великое имя, долги, которые взял на себя царь, и четверых рожденных ею за 6 лет супружества детей. Старшей – Маше – было неполных 5 лет, младшей – Наташе – 8 месяцев. С горя Наталья Николаевна укрылась от света, удалившись в родовое гончаровское имение Полотняный Завод.
Женщина с железными нервами и растерянным взглядом, хамоватая и влюбчивая, страстная курильщица и кофеманка — такой Марину Цветаеву вспоминают родные и друзья. В юбилей поэтессы филолог Наталья Стрельникова по литературным мемуарам скрупулезно восстанавливает образ Цветаевой — матери, жены, подруги, соперницы, поэтессы. Из-за чего Марина, стойко переживавшая нищету, аресты и смерть близких, могла расплакаться навзрыд? Что она не терпела в людях и зачем придумывала себе любовников? Как именно Цветаева писала стихи и каким человеком была на самом деле?
Цветаева с дочкой
Марина Ивановна Цветаева родилась 26 сентября (8 октября) 1892 года в Москве и первые годы жизни прожила в Трехпрудном переулке (дом не сохранился). Покончила с собой 31 августа 1941 года в неполные 49 лет будучи в эвакуации в Елабуге. Через полтора месяца после самоубийства Марины расстреляют ее мужа Сергея Эфрона, а через три года на фронте погибнет ее сын Георгий (Мур). Останется дочь Ариадна, которая лишь через несколько лет узнает, что случилось с ее матерью и отцом, а сама переживет 15 лет лагерей.
Нарвский поэт Владимир Ток (подробнее было ЗДЕСЬ) в обновленных, но до сих пор пустующих, стенах бывшей Мебельной фабрики "Нарова" читает свой стих "Маяки".
За каждым известным поэтом, за каждой написанной им стихотворной строкой стоят их мамы. Судьба этих женщин далеко не всегда была простой и счастливой, но все они отдали частицу сердца и души своим сыновьям, которые стали известными поэтами. В этом обзоре рассказ про мам знаменитых поэтов и их фотографии, глядя на которые становится теплее на душе.
Ушёл из жизни Евгений Евтушенко, человек-легенда, человек-символ. И с его уходом практически закончилась эпоха шестидесятников, самым громким представителем которой он оставался вплоть до последнего дня. Ещё живы, слава Богу, Лина Костенко и Юнна Мориц, ещё творят Юлий Ким и Наум Коржавин, но нынешние 20-летние уже спрашивают: а кто это такие?
Про Евгения Евтушенко они подобных вопросов не задавали.
Не стало Поэта, чья судьба оказалась столь же противоречивой, как и само шестидесятничество. Некоторые тогдашние бунтари, поборники свободы и критики режима, оказались в итоге обласканы властью – небезуспешно для обеих сторон. Другие, выразительно клявшиеся в беззаветной любви к Родине – и большой, и малой, быстро эмигрировали после падения Берлинской стены. Третьи, столкнувшись с реалиями свободного творчества, ушли в глухую внутреннюю эмиграцию.
Евгений Евтушенко, разумеется, был диссидентом и критиком. Но его творчество тоталитарный режим отчего-то включил в школьную программу по литературе. И не ограничивал ни в зарубежных поездках, ни в творческих вечерах. Возможно, по этой причине его остро не любили коллеги по цеху, тоже шестидесятники. Впрочем, такая нелюбовь – родовой знак советской поэзии.
"Пушкин – наше всё" – и это действительно так. Знающие люди говорят, что по каббале человек жив до тех пор, пока мы о нем помним. Так что, согласно каббале Пушкин очень даже жив, хотя скончался 180 лет назад – 29 января (10 февраля) 1837 года в 14:45.
Посмертная маска Александра Сергеевича Пушкина из Государственного исторического музея до реставрации, после реставрации загрязнения удалены. Мастер, снявший форму Гальберг Самуил Иванович (1787-1839); скульптор, сделавший отливку Полиевкт Балин (I пол. XIX века). 21*15*8 см., гипс, 1837 год - одна из первых отливок. ГИМ, 94550, И VI 1602. Источник фотографии: ГосНИИР
Узнав от врачей, что его рана смертельна, поэт передал Государю просьбу о помиловании секунданта Данзаса и просил прощения за нарушение запрета на дуэли. Ответ Николая Павловича был таков: "Если Бог не велит нам уже свидеться на здешнем свете, посылаю тебе моё прощение и мой последний совет умереть христианином. О жене и детях не беспокойся, я беру их на свои руки."
20 мая (1 июня) 1804 г. родился основоположник русской классической музыки, создавший первую национальную оперу, – Михаил Глинка. Одним из самых известных его произведений, помимо опер и симфонических пьес, является романс «Я помню чудное мгновенье», на стихи А. Пушкина.
А самое удивительное заключается в том, что и поэта, и композитора в разное время вдохновили женщины, между которыми было гораздо больше общего, чем одна фамилия на двоих.
Пишет Виктор Поддубный, пенсионер из Латвии: Хорошая страна Эстония. Не один я это почувствовал и понял. Именно в Эстонию в свое время уехали жить аж четыре моих любимых литератора: Северянин, Самойлов, Довлатов и Веллер. Северянин, правда, туда не уезжал, это от него, жившего на даче, Россия сама отъехала в 1918 году… Довлатов уехал в 1972-м, Самойлов в 1976-м, Веллер в 1979-м. Что же их туда так влекло?
Полагаю то же самое, что влекло московских аксеновских мальчиков: всех мальчиков партия и правительство зовет на Восток, а вот мы вопреки зову поедем на Запад, какой он ни есть... Помнится, и для меня фильм «Мой младший брат» стал культовым, а Эстония — сказочной страной, где солнеченые пляжи, нежные белокурые девушки и штормовая рыбацкая романтика... Но я на Запад не рвался, я на нем уже жил.
С «королем поэтов» И.Северяниным я по понятным причинам знаком быть не мог. С востроязыким Михаилом Веллером мы были знакомы накоротке, поговорили один раз, но плотно, сидя в одном из рижских подвалов, потом больше никогда не встречались. К сожалению, о многом я тогда не спросил, например, про историю этой вот фотографии. Дело в том, что нигде в биографиях Веллера я не нашел фразы о том, что он служил в армии. Может, на офицерские сборы призывали?..
Зато я смог подробно расспросить Михаила «за Эстонию». Он сказал, что к Эстонии относится спокойно и лояльно. Эстонцы — неагрессивные, спокойные, обязательные и трудолюбивые люди, и, что важно, прекрасно держащие дистанцию. Спроси их по-русски, как пройти в магазин, могут и не ответить. А спроси, как пройти в музей, ответят и даже проводят. А уж если самому Веллеру что-то в эстонцах не понравится, он может просто отвернуться. Или уехать.
Ровно 80 лет назад, 20 июня 1934, родился один из самых замечательных советских бардов – Юрий Визбор. А в 46 лет, зимой 1980 года, катаясь на лыжах в Кировске Мурманской области он получил двойной перелом тазобедренного сустава, и по словам его дочери Татьяны есть предположение, что этот удар и спровоцировал развитие раковых клеток. Последнюю неделю жизни Визбор провел в больнице – в мае 1984 года врачи обнаружили у него в печени метастазы и отмерили всего три месяца жизни.
В больнице Визбор терпел жуткие муки, но не разрешал колоть себе морфий. Говорил что не хочет привыкать к наркотикам чтобы не стать морфинистом. В одной его песне есть фраза: «Уйти на дно, не опуская флаг», он так и умер 17 сентября 1984 года: во время разговора с медсестрой, отпуская ей комплименты – Визбор очень любил женщин.
Фильм "Глаз Божий" к 100-летию Пушкинского музея - про то как русские бывают в своем понимании красоты самым продвинутым Западом. Сын сельского священника Иван Цветаев - основатель музея - хотел, чтоб новые поколения Иванов легче его понимали: мы - Европа, и античность - наша общая колыбель.
Почти в одиночку он добыл средства на здание-дворец и роскошную коллекцию слепков. А купеческие сыновья Иван Морозов и Сергей Щукин купили лучшие в тогдашнем мире собрания современной живописи: Ван Гог, Сезанн, Ренуар, Гоген, Матисс, Пикассо. Потом страна десятилетиями не считала себя Европой, а новое искусство запрещала. А когда запреты ослабевали, на выставки-окна в мир вставали очереди вдоль ограды на Волхонке и загибались в переулок. Вот такой вековой сюжет про цитадель мирового вкуса в двух шагах от Кремля.
«Глаз Божий», свой последний на сегодняшний день проект, Парфенов снял так, словно в документалистике он уже достиг совершенства, нехоженых троп больше не осталось, и настало время поднять планку еще выше. В результате фильм в нагрузку к информационной функции получил эстетическую, задачу не просто выдать зрителю некую информацию, но и впечатлить его. Главное новшество — вкрапление в журналистское повествование игровых сцен: диалоги между героями сюжета исполнены известными актерами. Драматизм этих эпизодов, конечно, условен, но интегрированы они очень мягко, на уровне зарубежных образцов жанра.
Другая особенность «Глаза» — высокобюджетные съемки. Удивительно: между предыдущим проектом Парфенова — «Хребет России» — и этим миновал всего год, а кажется, будто 10 лет — такой рывок в эстетике. Это касается и операторской работы, и монтажа, и спецприемов, которые Парфенов варьирует от фильма к фильму, ни разу не повторяясь. С таким размахом, как здесь, они еще не делались — чего стоит хотя бы сцена с уподоблением картин Пикассо избе, кишащей пауками.
Пишет Александр Носович, политический обозреватель из России: Передо мной лежит очень интересная книга – «Стихи о Ленине», выпущенная к вековому юбилею отца мирового пролетариата в 1970 году. Издательство «Художественная литература», Москва, 1969 год. Около двух сотен стихов об Ильиче в переводах с языков Советского Союза. Роскошное издание – памятник полиграфического искусства: томик in quarto с гофрированной бумагой высшего класса и фотографиями-вставками.
Десятую часть сборника представляют прибалтийские поэты, что особенно интересно. В странах, где, казалось бы, больше всех ненавидели советскую власть, которые первыми побежали из СССР, фундаментальной идеей нынешнего существования которых является теория советской оккупации, были, оказывается пииты, которые на родных и так тщательно теперь оберегаемых литовском, латышском и эстонском языках воспевали советского вождя!
Кто эти люди? Левые маргиналы, презиравшиеся соотечественниками в своих республиках? Циники-хамелеоны, писавшие ради одобрения и милостей со стороны «оккупационных» властей? Или искренние борцы за светлое будущее советской Прибалтики?
Изучение биографией показывает, что здесь нет одной общей истории – все истории разные. Кто-то писал о Ленине, потому что все писали и чтобы не сняли с очереди на квартиру. Кто-то был настоящим певцом коммунистического подполья и даже погиб за свое творчество и стихи. А кто-то после распада СССР стал таким же непримиримым борцом с советской властью, каким раньше был ее певцом. Как в странах Балтии обстоит дело с национальными камертонами от поэзии? Пройдемся с юга на север.
Стихотворение про плачущую Таню известно абсолютно всем настоящим и бывшим российским детям — истинный хит детской поэзии, в четырех строчках которого есть и боль утраты, и человеческое сочувствие, и начальные познания в физике и мироустройстве. Как принято говорить про многие шедевры литературы, каждый найдет в «Тане» что-то для себя.
Написание стихов для детей Агния Барто считала самой ответственной работой в мире. Не менее ответственно подошли к ремейкам «Тани» неизвестные нам авторы. Они представили, как звучала бы драматическая история с утешением в финале, если бы ее написали другие поэты.
Маяковский
В этом мире
Ничто
Не вечно,
Вот и теперь
Матерись или плачь:
Прямо с берега
Сверзился в речку
Девочки Тани
Мяч.
Слезы хлещут
Из глаз у Тани.
Не реви!
Не будь
Плаксивою девой!
Пойдем за водой -
И мячик достанем.
Левой!
Левой!
Левой!
С ежеминутным концом мирозданья, со всей безысходностью
Железнодорожных поездок, с фосфоресцирующими силуэтами собак,
Эту осень я рядом с тобой, ты смотришь на меня со старого фото
Мимо металлоремонтных цехов
Мимо русского ресторана я иду, скрестив руки, и все гляжу через залив
М твои глаза цвета темного дуба, все гляжу в морскую даль: вот она,
Наложница берега, пафосная любовница
Изливающихся фьордов, с трезубцами ресниц,
С непостоянством и порывистостью темнеющих вечером губ, я люблю тебя
Седьмые сутки не подняться с дивана, я потерпел поражение
Во всем, проглядывает дно ликерной бутылки, я составляю опись
Европейского имущества на гостиничном счете ибо
Наш бал начался, я вижу привокзальных собак
И с восхищением думаю о тебе
Вилле Хютёнен (Ville Hytönen) — финский поэт. Родился в 1982 г. в Порво, живет в Турку. Автор книги стихов «Смерть в Европе» (Kuolema Еuroopassa, 2006), один из руководителей независимого издательства «Savukeidas», публикующего современную финскую поэзию.
Ушёл из жизни Евгений Евтушенко, человек-легенда, человек-символ. И с его уходом практически закончилась эпоха шестидесятников, самым громким представителем которой он оставался вплоть до последнего дня. Ещё живы, слава Богу, Лина Костенко и Юнна Мориц, ещё творят Юлий Ким и Наум Коржавин, но нынешние 20-летние уже спрашивают: а кто это такие?
Пишет Виктор Поддубный, пенсионер из Латвии: Хорошая страна Эстония. Не один я это почувствовал и понял. Именно в Эстонию в свое время уехали жить аж четыре моих любимых литератора: Северянин, Самойлов, Довлатов и Веллер. Северянин, правда, туда не уезжал, это от него, жившего на даче, Россия сама отъехала в 1918 году… Довлатов уехал в 1972-м, Самойлов в 1976-м, Веллер в 1979-м. Что же их туда так влекло?
Фильм "Глаз Божий" к 100-летию Пушкинского музея - про то как русские бывают в своем понимании красоты самым продвинутым Западом. Сын сельского священника Иван Цветаев - основатель музея - хотел, чтоб новые поколения Иванов легче его понимали: мы - Европа, и античность - наша общая колыбель.
Пишет 
