Нас посещают ангелы, но мы узнаем их лишь после того, как они отлетели прочь. Джордж Элиот (Мэри Энн Эванс, 1819–1880), английская писательница
Надежда — это расчет вероятностей, который пишется перьями из крылышек ангелов. Станислав Ежи Лец
- Прощай, милый, мебель можешь оставить себе.
Вот и всё. Она ушла.
Саня бросил взгляд ей вслед, физически ощущая, как в душе уже гудит пружина, готовая взорваться. Быстро стемневшая вечерняя улица поглощала ее силуэт.
То, что она- стерва, ему было ясно еще при знакомстве, два года назад. То, что она - дрянь, он понял только сейчас.
Всего пять минут назад они вышли из ресторана итальянской кухни, будучи еще «парой»- веселой, сложившейся милой парочкой. Он устроил очередной романтичный ужин, которые она так обожала…
Автор рисует необычный загробный мир, куда попадает после смерти главный герой. Этот мир очень далек от религиозных представлений, в нем правят деньги, количество которых зависит исключительно от памяти, которую оставил после себя усопший в реальном мире. За деньги тут возможно все — стать молодым, обрести могущество или построить свой маленький рай в соответствии со своими представлениями о загробной жизни.
«Свет в окошке» — роман русского фантаста Святослава Логинова, вышедший в свет в 2002 году. Книга была отмечена несколькими литературными премиями: «Русская фантастика» (2003), «Странник» (2003), «РосКон» (2004, второе место).
Однако в реальности своё существование нужно оплачивать: если деньги заканчиваются, покойник окончательно исчезает. На небесах полно проходимцев, готовых запустить лапу в посмертный капитал неопытного покойника. Лучше всех, в специальной Цитадели, живут люди, память о которых навечно остается в истории. В загробном мире не так важно, хорошим или плохим был человек при жизни, творил он добро или делал зло, ведь за каждое воспоминание о мёртвом на его «личный счет» зачисляется некоторая сумма.
Главный герой находит на небесах всех своих родных, знакомится с новыми людьми (он был знаком даже с Н. В. Гоголем), и как может обустраивает жизни всех дорогих ему людей. Прожив еще одну долгую «вторую жизнь», Илья Ильич понимает, что и его время скоро настанет, и когда-то он тоже исчезнет окончательно.
Бободупу, Великий Шаман племени Троглоэко, привычно общался с духами в послеобеденной тени Священного Баобаба, когда заметил, что к нему, почтительно припадая на корточки, приближается хромой Шоботоку. Дождавшись вопросительного взмаха шаманской брови, Шоботоку подобострастно затараторил:
— Там это… все волнуются. Оно, конечно да… Но всё же боязно как-то — замутил этот шустрый Просекобу такое… Не сказать, чтобы я его одобряю… Но ведь вкусно! Хотя и непривычно… Да и вообще…
Шаман властным поглаживанием живота остановил невнятный поток речи:
— Говори ясно и правдиво, что опять замутил этот неугомонный Просекобу?
— Он проводит в нашем племени презентацию.
— Опять? Что на этот раз?
— Термически модифицированное мясо.
— Какое-какое? — шаман начал выходить из священного транса.
— Термически модифицированное. Так он его называет. Сокращённо — ТМО. В общем, он его жарит на углях.
Алексей Беляков рассказывает сказочную историю, которая произошла на самом деле. А может быть и нет. Решать вам.
Мой друг Федя подрабатывал Дедом Морозом. Много лет. Феде было уже за сорок, и, честно говоря, это была единственная его стабильная работа. Весь год он занимался разным: то таксистом, то курьером, то в ремонтной бригаде. Но уже в конце ноября Федя начинал получать заказы на Деда Мороза. Федю ценили и передавали друг другу родители. Федя был замечательным Дедом Морозом.
Что странно: своих детей у него не было. Три развода было, а детей не было.
То ли сугубо тесный мужской коллектив, то ли еще какие особенности морских профессий прививают умение излагать байки с юмором. Непонятно, но сегодня у нас еще один моряк со своими замечательными байками. На этот раз Велерий из Санкт-Петрбурга.
Задний ход
Третий штурман Валера всю ночь возил на своем велосипеде колеса б/у. Надыбал где-то в славном городе Раннерс (Дания). Вполне приличные. Практически все парные. На вопросы, мол, Валерка, где надыбал этот клад??? Валерка отвечал уклончиво, мол, места знать надо. Навозил их Валера цельную гору. И, после дневной вахты, стал любовно распихивать по пароходу. Носит, складывает аккуратненько, подвязывает, крепит, пару к паре сортирует. Чтобы в новой России их втереть оптом или в розницу. Очень долго все расфасовывал. Тщательно. Я даже удивился, такой молодой, а такой усидчивый и целеустремленный. Когда колес осталось на причале штук пять, из-за здания выехала полицейская машина. Мееееедленно проехала по причалу и остановилась у Валеркиных колес. Из машины вышли двое. Он и она. В форме полиции Датского Королевства.
-Он, поправил форменную одежду, амуницию, фуражку и спросил у Валерки, мол, не спустится ли уважаемый офицер с российской территории на территорию Ее Величества.
Пишет один из заядлых рыбаков Эстонии: Сашка Жженый принял твердое решение купить в этом году подвесной мотор для своей лодки. Новый в магазине купить было нереально, только -только перешли с рублей на кроны , он работал то-ли слесарем, то-ли токарем на водоканале и зарплата его была около ста долларов. Работать год, не есть ни пить , не платить за квартиру ради мотора - это было не реально.
Но в это время как раз Эстонию наводнили подержанные автомобили, холодильники-телевизоры , прочая бытовая техника и конечно подвесные лодочные моторы.
Скажем прямо, импортная техника давала сто очков вперед по сравнению с советской. Вот загадка - в космос космические корабли запускали и успешно, а сделать хороший небольшой лодочный мотор - ну никак. Хотя Россия окружена морями.
Жженый с зимы стал понемногу откладывать деньги. То небольшую халтуру на работе сделает, где-то рыбы поймает- продаст и вот у него скопилась небольшая сумма. Тысяч пять-шесть эстонских крон. 350 долларов где-то.
Есть такие талантливые люди, которые несмотря на обычные профессии очень хорошо, просто и главное интересно для читателя, умеют писать тексты. Один из них Олег Озернов из Латвии, "креативный инженер-предприниматель", в прошлом корабельный моторист. Ниже его два рассказа. Один о недавней встречи с самим Жванецким, второй воспоминания о своей прежней нелегкой работе моряком.
В субботу случилось счастье. В застолье с друзьями накануне выяснилось, что фирме моего друга Вовки П. (он занимается сантехникой) поступил заказ на замену водомерного счётчика не где-нибудь, а в доме самого МихМихыча Жванецкого в Аркадии (Лавтия). Я тут же сел на хвост и сказал, что такую работу слесарю доверять нельзя, что идти должен сам Вовка, а я пойду с ним «мальчиком для подноски инструментов».
Застолье наше закончилось в пять утра. А в 10.00 мы уже стояли у священных ворот — с паклей, счётчиком и десятком текстов моих песенок-стишков «под мышкой»
Нас встретил приятный дядечка — и не без удивления, что нас аж двое (работа ведь плёвая, минут на 15) проводил в подвал. Пока Вовка возился, я попытал дядечку на вшивость и убедился в необманчивости его внешности.
- Ну и здорова ты, мать! – громко и отчетливо прозвучало в воздухе. – Груди как у коровы стали, на пузе лежат!
Зинаида Петровна мысленно перевела взгляд на свое главное богатство, мерно колышущееся при ходьбе, и обернулась на голос наглеца.
Элегантно высморкавшись в рукав рубашки, краса и гордость местного ЖЭКа электрик Дондуков с презрением смотрел на нее. Пока она с небрежной грацией пыталась спустить с лестницы свои жиры, белки, и углеводы, с возрастом поселившиеся в организме в избыточном количестве.
Последние, они же первые, 45 лет своей жизни данные граждане провели в этой самой панельной пятиэтажке. Здесь они родились, взрослели, переживали первую любовь и первый поцелуй. И я бы поспорила с кем-нибудь, что здесь они и умрут. Но умрут, надеюсь, еще не скоро.
Кстати, о первых поцелуях. Дондуков с горечью вспомнил, как пытался поцеловать Зину, а она рассмеялась, рассказала старосте, и над ним потом смеялся весь класс. Но сейчас пришел час расплаты. Зинка, держись!
Здоровенный, связанный по рукам и ногам детина с грохотом упал на пол, а раскрасневшийся и взмокший Илья Муромец утёр пот со лба, наклонился вперёд и уперся ладонями в колени, пытаясь восстановить дыхание.
- Уф-ф… Вот, княже, принимай подарочек. Тяжелый, как конь, насилу допёрли.
- А почему он голый? – Князь аккуратно потрогал амбала острым мыском красного щегольского сапожка.
- Не ведаю, княже. Сели мы с ребятами на привал у опушки, скатерку расстелили – и тут этот с голой жопой из леса выбегает. Говорит, дескать, мне кольчуга ваша нужна и лошадь. И на Алешину кобылку лезет без спроса.
- Ну а вы? – промурлыкал князь с ноткой садизма.
- Три часа по башке его булавами мутузили, чтоб только с ног сбить. Умаялись все. Заколдованный, что ль? Да и веса в нем пудов сорок, как пить дать. Чугунный он, что ль, али три года не срамши?
Богатыри гулко заржали.
- Шутить, Илюша, потом будешь, - нахмурился князь, - Ну-тка, ребятушки, переверните его, гляну, что за рожа.
Богатыри, крякнув, перевернули пленника на спину.
- Чьих будешь-то, безобразник? Какими ветрами занесло? – князь глубоко засунул пленнику пальцы в ноздри и слегка потянул вверх.
- Я – Тэ-800. - прогундосил в ответ здоровяк, - Мне нужен Ваня Конюх. Где он?
Как я узнал об этом? В четыре часа утра мой диван ритмично завибрировал в такт клубной музыке. Кот, дремавший в ногах, подпрыгнул и трусливо рванул в коридор. Сократил себе путь через мою щёку, оцарапав когтями.
Этот житель Риги знаком всем ценителям качественного, без намека на пошлость, юмора. Ниже подборка из последнего от Славы Сэ, сантехника по профессии.
Возвращаясь в профессию
У нас новая секретарь. Совсем молодая, даже юбка ещё не отросла. При этом ноги, грудь, выражение глаз — всё очень профессионально. А фирма сантехническая.
Мы переводили инструкцию к насосу. С итальянского на наш. Я ждал звука падающего тела из секретарской комнаты. Но Оля спокойно всё дослушала, вышла и потребовала со всех по пять евро. На юбилей второй девушки-секретаря. Вывод: она глухая терминатор из далёкого будущего, в котором ничего о нас не помнят.
В катренах Нострадамуса сантехник и жадность — два названия одного животного. Чтобы сантехник что-то сам отдал, его нужно застрелить, отрубить карман и вырвать кошелёк вместе с почкой. И то он потом погонится. Наши анекдоты все о том, как кто-то пошёл на халтуру и там обнищал. А про нырять в говно это трагедия из жизни.
Полковник шёл по пшеничному полю, по-хозяйски проводя рукой по спелым тяжёлым колосьям. Вдали показался его дом. Полковник улыбнулся и прибавил шаг. На пороге дома стояла его жена, разлюбезная Катерина Матвевна с сынишкой Иваном. Она помахала мужу рукой и крикнула:
– Товарищ полковник! Товарищ полковник, срочное сообщение! Разведчики обнаружили на Диких Землях большую колонну. Движется к нам. Около десятка автобусов и грузовиков, и примерно триста легковых автомобилей.
Командир Белгородского сектора Стены вздрогнул и открыл глаза.
– Товарищ полковник! – громко повторил лейтенант.
– Да слышу, не глухой. Надо говорить «в Диких Землях», сколько раз вам повторять. Нужно уважать чувства местных племён, это всё, что у них осталось. Румыны?
– Не похоже, – ответил офицер. – Кибиток и лошадей нет, только автомобили. Машины очень грязные, повышенно фонят, похоже, что шли через Польскую пустыню. Возможно, они из Североевропейского Халифата.
– Давненько оттуда никто не приходил, – задумчиво сказал полковник. – Ладно, посмотрим, кто такие. Вертушки в воздух, лазерный контур на повышенную мощность.
Ирония - лучший способ защититься от внешнего мира. Самоирония - лучший способ защититься от самого себя.
Тамара любила варить борщ на курице. Вымоет её, белокожую красавицу, тщательно обработав под струёй воды потаённые места, салфеткой промокнёт, остатки влаги феном подсушит и в кастрюлю целиком положит. И кастрюлю Тамара брала большую, чтобы много борща получилось. Почти двухкилограммовая птица ломоносовской птицефабрики плавала в семилитровой емкости, как опытная синхронистка, приподняв согнутые в локтях крылья над водой.
Пока Тамара поджаривала лучок с морковкой, томатом, тёртой свеклой и парой капелек уксуса для цвета и остроты ощущений, курица выполняла обязательную программу, отдавая в бульон всё лучшее, что успела впитать в себя за короткую птичью жизнь.
Супруг Тамары Валерий любил ужинать первыми блюдами, поэтому ожидал борща у телевизора, тревожно принюхиваясь к странному коктейлю ароматов с кухни. Дело в том, что Тамара и Валерий жили в коммунальной квартире, и с общей кухни доносились запахи не только борща.
Этот рассказ Валерия Чудодеева называется «Глаголы женского рода» и состоит из одних только глаголов. Главное, в нем раскрыта вся суть женских будней. Давайте же читать
Мама на даче, ключ на столе, завтрак можно не делать. Скоро каникулы, восемь лет, в августе будет девять. В августе девять, семь на часах, небо легко и плоско, солнце оставило в волосах выцветшие полоски. Сонный обрывок в ладонь зажать, и упустить сквозь пальцы. Витька с десятого этажа снова зовет купаться. Надо спешить со всех ног и глаз — вдруг убегут, оставят. Витька закончил четвертый класс — то есть почти что старый. Шорты с футболкой — простой наряд, яблоко взять на полдник. Витька научит меня нырять, он обещал, я помню. К речке дорога исхожена, выжжена и привычна. Пыльные ноги похожи на мамины рукавички. Нынче такая у нас жара — листья совсем как тряпки. Может быть, будем потом играть, я попрошу, чтоб в прятки. Витька — он добрый, один в один мальчик из Жюля Верна. Я попрошу, чтобы мне водить, мне разрешат, наверно. Вечер начнется, должно стемнеть. День до конца недели. Я поворачиваюсь к стене. Сто, девяносто девять.
Мама на даче. Велосипед. Завтра сдавать экзамен. Солнце облизывает конспект ласковыми глазами. Утро встречать и всю ночь сидеть, ждать наступленья лета. В августе буду уже студент, нынче — ни то, ни это. Хлеб получерствый и сыр с ножа, завтрак со сна невкусен. Витька с десятого этажа нынче на третьем курсе. Знает всех умных профессоров, пишет программы в фирме. Худ, ироничен и чернобров, прямо герой из фильма. Пишет записки моей сестре, дарит цветы с получки, только вот плаваю я быстрей и сочиняю лучше. Просто сестренка светла лицом, я тяжелей и злее, мы забираемся на крыльцо и запускаем змея. Вроде они уезжают в ночь, я провожу на поезд. Речка шуршит, шелестит у ног, нынче она по пояс. Семьдесят восемь, семьдесят семь, плачу спиной к составу. Пусть они прячутся, ну их всех, я их искать не стану.
Пишет ива_но_ва: Это случилось так давно, что казалось бы многие детали этой истории могли бы бесследно исчезнуть из памяти. Стереться, раствориться в годах. Тем не менее, я помню все настолько отчетливо, словно это произошло лишь вчера
…Мне шесть лет. Я уже хожу в первый класс и очень этим горда. Мне очень нравится в школе. Только, вот… если бы не было этого
противного хулигана Юрки Политая. Его боятся даже старшие ребята. Он драчун и забияка. К своим восьми годам Юрка успел уже остаться на второй год в первом классе. Он до сих пор читает по слогам. А мы уже закончили букварь. У нас даже «Праздник Букваря» был. А сейчас мы готовимся к встрече Нового Года. Репетируем песни и стихи – в школе второго января будет новогодний утренник.
Я с особым нетерпением жду наступления Нового Года, и мечтаю о том, что в этом году Дедушка Мороз принесёт мне в подарок коньки “Снегурки”. Такие белые, высокие ботинки. А на кончике полозьев непременнно должны быть нарезки – чтобы крутить пируэты. А то у меня не получается в старых коньках моего старшего двоюродного брата. Они простые, черные, с длинными полозьями. Мальчишеские. Я уже поделилась своей мечтой с бабулей и она сказала, что если я буду послушной, то непременно Дед Мороз придёт с подарками. Что я, маленькая? Я итак знаю, что Дедушка Мороз приходит только к хорошим детям. А к таким хулиганам как Юрка Политай он не приходит. И подарки им не дарит. Я это Юрке и сказала на переменке, когда он опять больно дернул меня за косичку. А он в ответ только скривился. Сплюнул прямо на пол и заявил:
- Дура ты! Никакого Деда Мороза нет. А подарочки вам ваши родители под ёлку ложат!
Тяжелые капли дождя стучат по черным зонтам похоронной процессии. Тают в тумане угрюмые силуэты пришедших попрощаться с Королем.
- Мы провожаем в последний путь фигуру столь значимую, что...- голос Коня сорвался.
Пешка острожно ткнула Ладью в бок:
- Я думала, на его похороны придет больше народу.
Ладья посмотрел куда-то вперед и вдаль:
- Тут все, кто смог быть.
Пешка искоса взглянула на Ладью- иногда он говорил совершенно очевидные вещи, при этом всегда отвечал на вопрос. Это немного раздражало Пешку, но она всегда хотела научиться говорить так же.
Пешка для виду высморкалась в черный носовой платок:
Писать публично и быть прочитанным не одной сотней читателей с развитием Интернета стало как никогда легко. А чтобы ваш текст произвел впечатление, нужно уметь писать. Тренируемся, кому надо. Учащимся конечно необходимо в первую очередь.
далее вас ждет кроме упражнений еще и интервью с внучкой того самого Толстого, одной из самой популярных писательниц России нашего времени, публицистом и телеведущей Татьяной Толстой...
Троллейбус дёрнулся и остановился.
Площадь Советская, Дом одежды! - торжественно-заунывно сказали динамики голосом Райки.
Райку я знала, знала и её троллейбус. Троллейбус имел два номера - номер маршрута и личный номер. Личный трёхзначный, я знала его точно, и всегда радовалась, встречая.
Когда нам с Райкиным троллейбусом было по пути - Райка не трогала троллейбус, пока я не подбегу. Долго ждала, сколько надо.
И за проезд денег не брала, и всем контролёрам велела меня не трогать. И правильно, мы с Райкой многое вместе прошли - совместные зондирования, сдачу анализов, рентгены, и я ещё прикрывала её перед врачами и медсёстрами, когда Райка сбегала из отделения потрахаться.
Потрахаться Райка бегала в лёгочное. Там в это время всегда обследовался райкин женатый воздыхатель. С ним, кстати, она тоже познакомилась в троллейбусе - здрасти, а где ещё могла знакомиться с хахалями Райка?
Воздыхатель был не райкиного круга, преподаватель из института.
- Ну ты даёшь! - смеялись над Райкой в депо и в общежитии транспортников.
- Да лишь бы не лечила. Как некоторые. - отбривала Райка.
Райка брить умела, умела стричь - и для стрижки у неё имелись другие хахали.
С тех пор, как Риту жестоко убили, Картер сидит у окна.
Никакого телевизора, чтения, переписки. Его жизнь - то, что видно через занавески.
Ему плевать, кто приносит еду, платит по счетам, он не покидает комнаты.
Его жизнь - пробегающие физкультурники, смена времен года, проезжающие автомобили, призрак Риты.
Картер не понимает, что в обитых войлоком палатах нет окон.
Лариса Керкленд "Предложение"
Звездная ночь. Самое подходящее время. Ужин при свечах. Уютный итальянский ресторанчик. Маленькое черное платье. Роскошные волосы, блестящие глаза, серебристый смех. Вместе уже два года. Чудесное время! Настоящая любовь, лучший друг, больше никого. Шампанского! Предлагаю руку и сердце. На одно колено. Люди смотрят? Ну и пусть! Прекрасное бриллиантовое кольцо. Румянец на щеках, очаровательная улыбка.
Началась эта история где-то между Ленинградом и Санкт-Петербургом, когда советские люди бросались во все тяжкие, чтобы хоть как-то прокормить себя и свои семьи.
Советская армия с почетом выплюнула в отставку майора по имени Павел. На военную пенсию его семья могла прожить дня три в месяц, потом начинался голод, холод и грязные (без мыла) руки… Найти работу, кроме должности снайпера, за которую платили бы деньги, было практически невозможно. Семейный совет заседал полгода, перебрали все варианты: от продажи на рынке водки, до сдачи квартиры под бордель.
В конце-концов, решили в корне изменить свою жизнь и стать фермерами. А что? Дочь слава Богу выросла и вышла замуж. Страна у нас большая. Всегда можно найти место подальше от лютых парней в кожаных куртках и поближе к первозданной природе. Павел родился в Ленинграде, но с детства, каждое лето проводил в деревне у деда, так что, косой его не испугаешь, да и офицерская закалка при нем.
Сказано – сделано.
Выгодно продали свою квартиру, на все деньги Паша накупил целый Камаз всего необходимого: самодельный трактор, посевной материал, станки, инструменты, генератор, сварочный аппарат и много еще хорошего. Ясно, что по-началу, жить придется, как Робинзону на острове под открытым небом. Там, на месте не купишь даже лопату. Долго торговался с Камазистом, загрузился и с веселой песней отправился в дальнюю дорогу. Пашина жена перебралась к дочери с зятем и стала ждать, когда ее муж на голом месте наладит хоть какой-то быт помимо палатки и позовет ее...
Если вы уж решились врать родному человеку, то делать это нужно искренне и самозабвенно. Изворачивайтесь до конца, как предатель на партизанском допросе, клянитесь всеми святыми, а иначе не стоит и начинать…
Те же, кто считает, что близким людям вообще не нужно врать никогда и ни при каких обстоятельствах, пусть гневно отбросят от себя эту историю и с прямым, негнущимся корпусом будут и дальше встречать прямые в голову и прочий каменный ветер нашей нескучной жизни…
Есть у меня старинный приятель Дато. Родители его рано умерли, я даже не решился спросить от чего, но в семь лет он остался круглым сиротой.
На всем белом свете у Дато, не считая троюродных братьев и двоюродных дядьев, из родных осталась только единственная и неповторимая бабушка Манана, с которой мальчик и жил.
Но вот беда, бабуля серьезно болела, хоть сама и не была особо древней. Заболела давно, прихватило еще задолго до рождения внука. По счастью ее мама (прабабушка Дато) сама была врачом и дочку всегда лечила на дому. Поэтому бабушка, так за всю жизнь и не узнала, как выглядит поликлиника изнутри.
Но вот бабушкина мама покинула этот мир, оставив дочке в наследство - дореволюционный альбом с фотографиями, рецепт и четкие рекомендации по приему жизненно-важных пилюль.
С самого своего рождения Дато знал, что играть и хулиганить можно где угодно и с чем хочется, но есть смертельное табу – это бабушкина старинная этажерка и даже не вся этажерка, а только полка с таблетками. Она в семье так и называлась – «бабушкина жизнь…»
Автор рисует необычный загробный мир, куда попадает после смерти главный герой. Этот мир очень далек от религиозных представлений, в нем правят деньги, количество которых зависит исключительно от памяти, которую оставил после себя усопший в реальном мире. За деньги тут возможно все — стать молодым, обрести могущество или построить свой маленький рай в соответствии со своими представлениями о загробной жизни.
Бободупу, Великий Шаман племени Троглоэко, привычно общался с духами в послеобеденной тени Священного Баобаба, когда заметил, что к нему, почтительно припадая на корточки, приближается хромой Шоботоку. Дождавшись вопросительного взмаха шаманской брови, Шоботоку подобострастно затараторил:
То ли сугубо тесный мужской коллектив, то ли еще какие особенности морских профессий прививают умение излагать байки с юмором. Непонятно, но сегодня у нас еще один моряк со своими замечательными байками. На этот раз Велерий из Санкт-Петрбурга. 
Пишет один из заядлых рыбаков Эстонии: Сашка Жженый принял твердое решение купить в этом году подвесной мотор для своей лодки. Новый в магазине купить было нереально, только -только перешли с рублей на кроны , он работал то-ли слесарем, то-ли токарем на водоканале и зарплата его была около ста долларов. Работать год, не есть ни пить , не платить за квартиру ради мотора - это было не реально.
Есть такие талантливые люди, которые несмотря на обычные профессии очень хорошо, просто и главное интересно для читателя, умеют писать тексты. Один из них Олег Озернов из Латвии, "креативный инженер-предприниматель", в прошлом корабельный моторист. Ниже его два рассказа. Один о недавней встречи с самим Жванецким, второй воспоминания о своей прежней нелегкой работе моряком. 
- Ну и здорова ты, мать! – громко и отчетливо прозвучало в воздухе. – Груди как у коровы стали, на пузе лежат!
Здоровенный, связанный по рукам и ногам детина с грохотом упал на пол, а раскрасневшийся и взмокший Илья Муромец утёр пот со лба, наклонился вперёд и уперся ладонями в колени, пытаясь восстановить дыхание.
Этот житель Риги знаком всем ценителям качественного, без намека на пошлость, юмора. Ниже подборка из последнего от Славы Сэ, сантехника по профессии.
Мама на даче, ключ на столе, завтрак можно не делать. Скоро каникулы, восемь лет, в августе будет девять. В августе девять, семь на часах, небо легко и плоско, солнце оставило в волосах выцветшие полоски. Сонный обрывок в ладонь зажать, и упустить сквозь пальцы. Витька с десятого этажа снова зовет купаться. Надо спешить со всех ног и глаз — вдруг убегут, оставят. Витька закончил четвертый класс — то есть почти что старый. Шорты с футболкой — простой наряд, яблоко взять на полдник. Витька научит меня нырять, он обещал, я помню. К речке дорога исхожена, выжжена и привычна. Пыльные ноги похожи на мамины рукавички. Нынче такая у нас жара — листья совсем как тряпки. Может быть, будем потом играть, я попрошу, чтоб в прятки. Витька — он добрый, один в один мальчик из Жюля Верна. Я попрошу, чтобы мне водить, мне разрешат, наверно. Вечер начнется, должно стемнеть. День до конца недели. Я поворачиваюсь к стене. Сто, девяносто девять.
Пишет 
Тяжелые капли дождя стучат по черным зонтам похоронной процессии. Тают в тумане угрюмые силуэты пришедших попрощаться с Королем.
Троллейбус дёрнулся и остановился.
Началась эта история где-то между Ленинградом и Санкт-Петербургом, когда советские люди бросались во все тяжкие, чтобы хоть как-то прокормить себя и свои семьи.
Если вы уж решились врать родному человеку, то делать это нужно искренне и самозабвенно. Изворачивайтесь до конца, как предатель на партизанском допросе, клянитесь всеми святыми, а иначе не стоит и начинать…