Власти Ингушетии вот уже несколько лет пытаются выселить около 100 семей беженцев на улицу. Свои действия они объясняют тем, что бараки, где ютятся вынужденные переселенцы в результате осетино-ингушского конфликта 1992 года и чеченских войн, находятся в аварийном состоянии. Условия жизни там действительно нечеловеческие, но альтернативного жилья чиновники не предлагают. Как люди оказались в бараках и почему им больше некуда идти — в репортаже журнала «Такие дела».
Тамара Цурова в своей барачной комнате держит четки для молитвы. В 1992 году вместе с семьей она была в заложниках. Отца и дядю Тамары тогда забрали на переговоры, после чего они пропали без вести. «Остались только пустые памятники на кладбище, а внизу — пусто», — тихо говорит Тамара
Фото: Ксения Иванова для ТД
«Пуля просвистела в сантиметре от меня»
В ночь с 30 на 31 октября 1992 года ингушка Тамара Цурова проснулась от выстрелов в родном селе Ир. По улицам шли бэтээры, кричали женщины и дети, темное небо озарялось от вспышек автоматной очереди. В ту ночь несколько сел в Северной Осетии залило кровью — начался осетино-ингушский конфликт за спорные территории Пригородного района.
Увидев, что отец пошел за братом, жившим через дорогу, Тамара тоже выбежала на улицу — не хотела отпускать его одного.
Рекомендуется к просмотру: